Уничтожь меня

— Спасибо. Нам противостоит группировка якудза. Я понятия не имею, сколько человек. — Я проверяю местоположение Авроры и вижу, как маячок движется по дороге.

— Следуйте за нами. Цель движется.

Я сажусь на пассажирское сиденье, в то время как Армани садится за руль.

Алек запрыгивает на заднее сиденье, бормоча:

— Гребаные якудза.

Я подключаю свой телефон к Bluetooth внедорожника, чтобы Армани мог видеть местоположение на экране.

Он бросает один взгляд на экран, затем заводит двигатель и направляет машину к воротам.

Другие внедорожники следуют прямо за нами, и я проверяю свое оружие, чтобы убедиться, что готов к бою.

— Похоже, они остановились, — говорит Армани, переводя взгляд на экран.

Наклонившись вперед, я увеличиваю карту, чтобы увидеть, где именно они находятся.

— Похоже на железнодорожную станцию, — бормочу я. — Куча гребаных мест, где можно спрятаться. — Я указываю на край станции на карте. — Остановись здесь.

— Что за пиздец, — бормочет Алек. — Сколько тут, блять, вагонов? А ведь есть еще и внешние здания. Это все равно что искать иголку в стоге сена.

— Я уверен, что там, где держат Аврору, будут стоять люди, — говорит Армани, объезжая другие машины на дороге.

— Я, блять, на это надеюсь. — Я бросаю взгляд на своих друзей. — У нас осталось около пяти минут. Вы готовы?

— Да, давай убьем этих ублюдков, — отвечает Алек скучающим голосом.

Надеюсь, мы успеем вовремя.

Местоположение обрывается, сообщая мне, что они нашли ее телефон.

— Блять, поторопись, — рявкаю я, и Армани нажимает на газ.

Накатывает волна сильного страха. Если эти ублюдки убьют любовь всей моей жизни, я сойду с ума. Без нее мне не жить.

Она сильная. Они заставят ее страдать, так что сосредоточься на работе. Каждая секунда, потраченная на ее поиски, — это секунда, когда они причиняют ей боль.

Сосредоточься.

Я иду, моя маленькая лань.

_______________________________

Аврора

В контейнер забирается еще один мужчина, и на этот раз я узнаю его.

Кадзуо Джирочо.

Ублюдок. Мне следовало догадаться. Он искал проблем с Мишей при каждом удобном случае.

Черт. Я ударила его коленом в пах.

Мои глаза сужаются, когда он подходит ко мне. Жестокая усмешка кривит его губы.

— Тебе удобно?

— Иди нахуй, — выплевываю я.

Хотя я знаю, что это бесполезно, я борюсь со своими оковами.

— У меня новости, — говорит он, направляясь к рабочему столу. Он берет футляр, который я не заметила, и ставит его на потертое дерево. — Я позвонил твоему отцу, и можешь представить его удивление, когда я сказал ему, что ты трахаешься с Петровым? — Кадзуо усмехается. — Он воспринял это не слишком хорошо.

Иисус. Нет.

Кадзуо достает плоскогубцы из футляра и поворачивается ко мне лицом.

— Твой отец уже в пути, так что у нас не так много времени.

Сильный ужас сковывает мои мышцы, а во рту становится ужасно сухо.

Что бы сделал Миша?

Кадзуо идет ко мне, и с каждым его шагом мое сердцебиение учащается, а перед глазами все кружится из-за прилива крови к голове.

— Итак, пока твой отец и Петров сражаются… — Он проверяет время на своих часах, — у меня должно быть примерно десять минут, чтобы мы смогли немного повеселиться.

— Иди к черту, — рычу я. Ненавижу, когда в моем голосе сквозит страх.

Человек, который сказал мне, что убил Эбби, выходит из комнаты, а тот, что стоит у камеры, нажимает кнопку.

Они записывают мою смерть. Господи.

Дыхание срывается с пересохших губ, когда Кадзуо подходит ближе. Просто реагируя, я поднимаю ногу, но он ловит ее с усмешкой.

— Держите ее, — приказывает он двум другим мужчинам, и они тут же подходят ближе. Один хватает меня за бедро, а другой — за свободную ногу.

Я извиваюсь и борюсь как одержимая, пока Кадзуо подносит плоскогубцы к моему наманикюренному мизинцу.

— Нет, — кричу я. Ошеломляющее разочарование и безнадежность захлестывают меня, когда он берется за ноготь.

Я сжимаю губы и, закрыв глаза, пытаюсь отключиться.

Я вспоминаю нас с Мишей, сидящих в ящике, и все, чему он меня научил, но воспоминания всплывают слишком поздно, и мучительный крик вырывается из меня, когда мне отрывают ноготь.

От жестокости и боли у меня помутился рассудок, и я отчаянно хватаю ртом воздух, когда ледяной озноб пробегает по моей коже.

Кадзуо весело хихикает, а затем переходит к следующему пальцу.

Мои мышцы сжимаются, и я изо всех сил пытаюсь вырвать свою ногу из его грубой хватки, но это только заставляет его пальцы впиваться в мою кожу.

Я изо всех сил сжимаю челюсти, чтобы не закричать. Боль становится слишком сильной, когда он отрывает второй ноготь, и из меня вырываются рыдания.

Должно быть, я прикусила язык, потому что рот наполняется вкусом крови.

Миша! Я не могу больше держаться. Я сойду с ума.

Глава 37

Миша