Умышленная блокировка

— Не ищи меня. Я хочу подарить тебе самый дорогой подарок, что у меня есть. Ты хочешь? — и мальчик тут же закивал головой. — Протяни руку.

Никоша так и сделал, он просто вытянул обе руки вперед, развернул ладони вверх и, зажмурившись, стал ждать.

— Не бойся меня, открой глаза и смотри.

Мальчик приоткрыл веки, улыбка растянулась на его лице, а глаза сразу округлились от удивления. Прямо в воздухе висела маленькая светящаяся лампочка.

— Это…

Но мальчик не дослушал, схватил светлячка, и он тут же испарился. Глаза заморгали, Никоша прислушался, но к нему больше никто не обращался. Он повертел головой, ища гномика. Того, кто с ним разговаривал, но никого не было. Мальчик разжал ладошки, поднес поближе к глазам, но и там ничего. На лице сразу пропала улыбка. Гримаса боли и обиды, все смешалось, и он плача побежал домой.

Альбина проснулась рано. Привычка. Надо сделать завтрак, подоить корову, убрать дома, а после бежать на работу. Солнце уже давно светило в окно, летом все наоборот: в четыре утра как днем. Прислушалась, что-то в комнате шуршало. Она потянулась и, шлепая босыми ногами, вышла в зал. Никоша, который обычно спал как ангел, сидел посередине комнаты и, держа в кулаке карандаш, что-то старательно вырисовывал в тетради.

— Доброе утро, — прикоснувшись к плоской макушке сына, сказала она и пошла умываться. — Что это?

Она имела в виду, что ее сын рисует. Он и раньше со своей сестрой рисовал, у нее скопилось много рисунков. Но там в основном его коза, больше похожа на пугало, чем на животное. Альбина присела и посмотрела на странные линии которые, высунув язык, старательно выводил Никоша. Он поднял голову и, схватив листок, гордо показал его.

— Хм… — хмыкнула она. Сыну никогда не давались прямые линии, а тут почти как по линейке. И не просто линии, а четкие многоугольники. — Очень, очень интересно… Что это, милый?

Но мальчик не ответил, будто и не слышал вопроса, нагнулся и продолжил усердно рисовать свои линии. К вечеру Альбина обнаружила под столом целых две тетради исчёрканных линий. Некоторые страницы были как две копии похожи друг на друга. «Как он так смог сделать?» — удивленно думала мама Никоши, переворачивая страницу за страницей.

«Похоже, совещание заканчивается», — подумал Геннадий Николаевич и сделал на листе пометки. В этом есть какая-то логика, но какая, он еще не понимал. Непонятные символы. «Может иероглифы? А может плод больного воображения? Ведь мальчик больной. Нет, это глупости, кто-то просто решил над ним подшутить, а он тут сидит и пыхтит. Дурдом!» — наконец пришёл к выводу Стринов и со злостью бросил тетрадку в мусорку.

— Мам, мам, он все мои тетради исчеркал. Мам…

Пожаловалась девочка на своего брата, который забрался под стол и опять с самого утра что-то там черкал.

— Не мешай ему, я принесу с работы. Договорились?

— Ладно. А что он пишет? Я не могу прочитать.

Женщина взяла из рук девочки тетрадь и, открыв ее, чуть было не упала на пол. Теперь к линиям добавились цифры, их было много. «Что это?» — только и смогла сказать она про себя. Она нагнула голову и заглянула через плечо сына, чтобы убедиться, что это пишет именно он. А тот, как ни в чем не бывало, высунув язык, вырисовывал знаки, в которых наверняка ничего не понимал.

— Ты это где-то увидел? — спросила она у него, но мальчик с вечной улыбкой посмотрел на маму и пропел песенку Винни Пуха.

Никоша убежал в огород. За ним, блея и перепрыгивая через грядки, последовала его коза. Он посмотрел на нее, присел, в глазах что-то засверкало. Мальчик зажмурился и прижал ладони к лицу.

— Привет, — спокойно сказал он своему другу, — пойдем к реке. — В ответ коза нагнула голову, прося тем самым, чтобы он почесал ей между рожек. — Ладно, — согласился мальчик, и пальцы неуклюже стали теребить ее кудри.

В глазах опять что-то засверкало, он посильней зажмурился, ладошки прижал к бровям и затих.

— Где твой брат? — спросила мама у Светы.

— Он там.

— С ним все нормально?

— Не знаю, он уже час стоит и смотрит в небо.

Женщина положила на стол полотенце и вышла на крыльцо. Никоша стоял посередине лужайки и, задрав голову вверх, смотрел на облака. «Что с ним происходит? — думала она. — Эти каракули в тетрадях, а теперь небо».

— Что увидел? — подойдя поближе, поинтересовалась она у него.

Мальчик продолжил смотреть куда-то вверх, его лицо на удивление было серьезным. Она не выдержала и сама посмотрела на небо.

— Там, — коротко сказал Никоша и ткнул пальцем вверх. — Там, — повторил он.

— Что там?

— Там, там, там…

Женщина еще раз посмотрела вверх, но ничего не увидев, пожала плечами и вернулась в дом.

Ее брат опять изрисовал очередную стопку тетрадей, но Светлана уже не злилась на него, ей было любопытно, что это такое? Она садилась и, рассматривая листы, старалась понять, что хотел сказать этим ее брат. Может и правда насмотрелся передач, а может, нашел где-то книгу и теперь копирует линии и цифры.

— Что это? — подсаживаясь поближе к Никоше, спросила она.

— Он обещал, он… подарок, светлячок… он…

— Кто он?

— Он тут, — и мальчик шлепал ладонью по голове. — Он обещал…