Умышленная блокировка

— Да, сейчас им не запудришь мозги. А помнишь как мы в детстве… — Амос засмеялся, припомнив, как с другом обманывали продавцов и таскали конфеты.

— Точно, — подхватил тот и также засмеялся.

— Вчера видел рекламу новой модели GL25, круто выглядит, прямо как человек.

— А видел, какие у них девчонки? Говорят, можно заказать любое лицо, хоть сам нарисуй.

— Серьезно?

— Ага, только надо придерживаться шаблона и дополнительно платить. Но ведь круто же?

— Ну да, а то Зови достала меня. Ей все не нравится. Слушай, а там интеллект какого уровня?

— Десятка. Наивысший.

— Вот это да! Представляю…

— Ага, можно не просто поболтать, но и…

— Серьезно?

— Не глупи, зачем тогда их такими делать. Конечно можно, вот бы попробовать.

Люди быстро осознали преимущество интеллекта. Теперь станки оснащались не программным обеспечением, а интеллектом. Любая машина, что выходила с конвейера, имела первичное зерно, которое можно было при необходимости увеличить до пятого уровня. Самолеты, корабли, диспетчера, справочные службы… Везде, где раньше надо было думать и принимать нестандартное решение, находился интеллект.

Время настало, оно просто не могло не настать, и появились первые киборги с наивысшим интеллектом. Они стали партнерами, друзьями, подругами. Они заняли нишу живых людей, ведь с ними было намного проще. Но у интеллекта машины был минус: они не понимали, что такое юмор. И несмотря на это серьезное упущение, появились первые пары. Закон не мог регистрировать человека и искусственный интеллект. Не мог передать права наследования, не мог предоставить голос на выборах. Интеллект машины так и оставался машинной, но не всех это устраивало. И как в истории, сперва одиночки, а после и многотысячные митинги пошли в поддержку нового члена разума.

Мир сдвинулся. Все изменилось. Любовь человека к киборгу с интеллектом, с личностью, дало повод пересмотреть законы. Сперва были поправки, а через десятилетия внесены изменения в законодательство. Теперь искусственный интеллект десятого уровня был признан личностью. Его прировняли к живому сознанию, а значит, он был защищен законом. Митинги противников быстро сошли на нет.

— Встать! Суд идет!

После того как судья открыл папку и внимательно прочитал первую страницу, он произнес:

— Судебное заседание считается открытым, — девушка в парике, улыбнувшись, посмотрела на обвиняемого. — Слушается дело за номером 250627. Интеллект против человека.

Актон вздрогнул. Машина судила человека. Даже в самом кошмарном сне невозможно об этом подумать. Но он сейчас в зале суда, где судьи-биороботы с интеллектом одиннадцатого уровня. Этот уровень подняли специально для высшего состава: замминистров, следователей, директоров и судей.

Подсудимый старался смотреть на все это как на спектакль, с каким-то любопытством, но в душе скребли кошки от безысходности.

— Обвинитель, вам предоставляется слово, — заявил Судья в мантии и перелистнул страницу уголовного дела.

Поднялся стройный, словно с обложки спортивного питания, биоробот. Он поправил галстук, откашлялся и, выпрямившись, начал говорить.

— Уважаемые судьи, подсудимый Даглас Актон нарушил кодекс личности интеллекта. В среду 13 июня он выбросил, как заявил подсудимый, неисправный прибор под номером FD20000789. В котором размещено зерно искусственного интеллекта уровня четыре под заводским номером L-4_22657_019, — обвинитель внимательно посмотрел на подсудимого и продолжил. — После утилизации зерно пришло в негодность, что признается, в соответствии с директивой за номером BB2597, убийством.

— Что? — не выдержав, вскрикнул Актон.

— Вам не давали слова, — спокойно, как ни в чем не бывало, сказал Судья и строго посмотрел на человека. — Продолжайте.

— В связи с этим просим суд признать обвиняемого виновным и назначить ему, в соответствии с пунктом GTU25–43, наказание в полном объеме.

— Что это значит? — тихо спросил Актон у своего адвоката.

— Тихо, а то оштрафуют, — сказал тот и вежливо улыбнулся судье.

— Есть вопросы? — Судья обратилась к обвиняемому.

— Да, — тут же сказал адвокат и встал.

«У человека — человек, у железяки — железяка», подумал Актон и стал слушать своего защитника.

— Основываясь на постановлении за номером 25F48, интеллект ниже пятого уровня не может рассматриваться как живой разум, а соответственно, подсудимый не отвечает за его жизнеспособность.

— Возражаю, — тут заявил обвинитель.

— Принимаю возражение, поясните, — сказал судья обвинителю.

— Постановление 25F48 было пересмотрено новым законопроектом 25F527 и теперь интеллект уровня четыре защищен в правах на существование.

— Поддерживаю, — ласково улыбнувшись, сказала судья.

«Что за бред, они друг другу строят глазки», — возмутился про себя Актон.

— У вас есть еще что сказать? — в этот раз судья обратилась к адвокату.

— Нет, ваша честь.

— Как нет, — шепотом сказал Актон и покосился на своего защитника. — Ваша честь! — он вскочил и быстро заговорил. — Интеллект, что я утилизировал, был отключен.

— И что?

— Значит, он не был в тот момент живым.