Умышленная блокировка

На следующий день я с утра убежала устраиваться на работу. Хотелось помочь родителям, хотелось просто самой что-то купить для себя. И вообще, мне надо чем-то заняться, лишь бы не думать о Лере. Все кончено, иначе и не может быть.

Поднимаясь по ступенькам в подъезде, я услышала ее голос.

— Женька, — голос был жалобным, тихим.

Опустив голову, она осторожно шла ко мне. Я молчала, не знала, что и говорить. Лера подошла и уперлась головой мне в грудь.

— Я люблю тебя, — дрожащим голосом сказала она. — И мне совершенно все равно кто ты. Я люблю, понимаешь, люблю.

Голос Леры дрожал. Я испытала гордость за ее слова. Обняла, прижала к себе, а потом… В общем, пошлепала ее по попке. Лерка встала на цыпочки и, вытянув шейку, подставила свои губки для поцелуя.

Через минуту я втащила ее в свою комнату, и мы легли на пол. Смотрели на совершенно пустой потолок, но за ним скрыто небо. Голубое, тёмно-голубое, бирюзовое и черное, алое и розовое. Оно там, за этим потолком. Я смотрела на него и улыбалась себе. Чувствовала запах лета, тепло солнца, ветер и эти звуки. Белый потолок, он такой странный, как будто может от меня скрыть небо.

Эта история написана для вас. Для всех тех, кто любил или был любим, для тех, кто трепетал от одного имени. Кто злился и прощал, кто целовал и гладил, кто просто способен любить. Эта странная история для вас.

Новый вид

1

С моим телом творится что-то неладное. Что, не знаю. Но что-то не так. Все ноет, будто весь день занимался спортом, а еще эти боли в суставах, и… Даже не знаю, как сказать, меня вечно тошнит. Светлана, моя девушка, что сошла с картины Стив Хэнкса, даже пошутила, что я забеременел. Да, смешно, мужик беременный, но тошнота достала, днем и ночью, в метро и на работе. Надо идти в больницу. А может пройдет, я так всегда поступал, брал пару дней, чтобы отлежаться, и все проходило. Может и сейчас так же?

Две пачки угля, не помогло. Может траванулся, но где? Вроде все как обычно, я не заядлый кулинар и в гости редко хожу. И все же меня тошнило.

— Лёха, не грусти, пойдем, ну же, одевайся, — вот уже минут как десять его тянула к двери Светлана. В этом году она закончила ПСПбГМУ имени Павлова и вот теперь планировали осенью расписаться.

— Я не могу, — хотелось просто лечь и забыться. Знал, что лучшее лекарство от любой болезни — это сон, многократно проверял на себе.

— Так плохо? — она заглянула ему в глаза, прищурилась, словно хотела считать его мысли и, чмокнув в щечку, добавила. — Совсем-совсем?

— Ты иди, я тут того…

— Точно?

— Да-да, — их Маринка с Игорем пригласили на новоселье, наконец взяли ипотеку и где-то в районе Ладожского вокзала купили себе небольшую квартиру. Теперь им дорога одна — пахать и отрабатывать дань банку.

— Ладно, — видя, как он заваливается на диван, промурлыкала девушка. — Я недолго, к вечеру буду. Если что, звони. Договорились?

— Хорошо.

Она убежала. И к лучшему, от ее щебета болела голова. Алексей осторожно прикоснулся к груди. Ныло, будто под кожей сотня муравьев, и все бегают, бегают. Через минуту вспотел, и рубашка неприятно прилипла к телу.

— Черт! — выругался он и быстро расстегнул ее. — Как же фигово.

Алексей прекрасно понимал, что значит болеть, хотя уже и не помнил, когда последний раз у самого была температура. Наверное, поэтому он и принимал участие как подопытный кролик для проверки новых медицинских препаратов. Нужны были деньги, вот и согласился. Игорь, его друг, к которому ушла Светлана, только один раз испытал на себе пластыри. Но у него пошла аллергия, после почти неделю чесался.

Деньги. Да, они правят миром, без них никуда, вот и ходил раз в квартал в институт. Сдашь анализы, словно дипломированный юрист, подпишешь кучу бумаги, а после пару дней лежишь в палате. Тебя либо тыкают иголками или заставляют глотать таблетки. Обычно набирается группа из 20–30 человек, часть из них пьет пустышку, а другая сам препарат. Но никто не знает, что ему дают. А потом анализы, иногда забор крови через каждый час. Но потерпеть можно, ведь всего-то пару дней, а гонорар как за месяц работы.

Алексей сбросил рубашку. Еще на прошлой неделе заметил, что его соски стали выпирать, будто под ними поместили сливу. Светлана хихикала и коготками щекотала их. Что-то не то? Опять ворчал про себя Алексей, стараясь рассмотреть свое отражение в зеркале. Он не занимался спортом, не придавал этому значение, может лень, а может потому, что считал это глупостью, главное питание.

Соски набухли и торчали вперед как у малолетки. Такое он видел у своей сестры в пятом классе, но он не сестра, а парень. Мысли скрипели, ничего не хотелось делать. И все же, отвратительно, а может? Алексей подумал о последнем клиническом испытании.

— Что они там писали в бумагах? — он постарался вспомнить.

В этот раз группа была всего из 12 человек, и одни парни и только молодые. «Странно», — подумал он и стал вспоминать контракт. Почти тридцать страниц описания. Обычно он их не читал, все равно не разбирался в терминологии. Так и в этот раз, просто пропустил и сразу подписал.