Умирающее общество и Анархія

Если бы наш идеал заключался в том, чтобы произвести общественный переворот при помощи сильной власти, которая подчинила бы массу одной какой-нибудь данной формул, мы могли бы конечно попробовать воспользоваться всеобщим избирательным правом и постараться повліять на массу так, чтобы она поручила кому-нибудь из наших заботиться о своей судьб и проводить наши теоріи в жизнь. Да и то, как мы уже видли выше, в глав о государственной власти, пользованіе избирательным правом могло бы выдвинуть только посредственности, потому что оно связано со столькими униженіями, с таким опошленіем для тх, кто добивается избранія, что ни один искренній и сколько-нибудь умный человк не захочет стать в такое положеніе.

Причина неуспха коллективистов в избирательной борьб всегда именно в том и заключалась, что они – люди сравнительно умные, и потому их побждали поссибилисты[8], среди которых были только пустые болтуны, не имющіе ничего за душою; коллективисты же хотли (хотя и не везд) и сохранить в неприкосновенности свои революціонныя убжденія и вмст с тм выставить программу реформ. Понятно, что избиратель, как он ни глуп, начинал думать: «Если мн все равно придется прибгнуть к революціи, то зачм же требовать реформ? Если эти реформы – не могут предотвратить необходимости взяться за оружіе, то зачм посылать в Палату своих депутатов, чтобы они их там предлагали?» Если даже он и не разсуждал в такой именно конкретной форм, в какой мы передаем (это было бы выше средняго уровня избирателей), то таков был, во всяком случа, общій смысл дебатов на избирательных собраніях, такова была смутно бродившая в головах публики мысль; и вот избиратель ршал подавать голос или за радикалов, которые восхваляли пользу предлагаемых реформ, или за поссибилистов, которые тоже занимались восхваленіем парламентских панацей, но при этом – чтобы польстить рабочим – приправляли свои рчи нсколькими нападками на буржуазію; что касается революціи, то они совершенно не упоминали о ней, предпочитая вести интриги с чисто политическими партіями и, цною взаимнаго обмна услуг, обезпечивать избраніе своих кандидатов.

Другой недостаток избирательной системы состоит в том, что она всегда подавляет личную иниціативу, которую мы наоборот, должны всми силами стараться развить. Она представляет из себя орудіе власти, а мы стремимся к полному освобожденію человческой личности; она – орудіе угнетенія, а мы хотим, наоборот, вдохнуть в людей дух протеста. Избирательная агитація не может быть нам полезна, а может быть только вредна; поэтому мы должны выступать против пользованія ей. Раз мы говорим людям, что нужно дйствовать всегда только по своему внутреннему убжденію, что не нужно подчиняться сил, которая хочет заставить вас длать то, что вам кажется дурным, – мы не можем, не впадая в противорчіе сами с собою, проповдовать им подчиненіе закулисным интригам какого-нибудь избирательнаго комитета, не можем совтовать им выбирать людей для установленія законов, которые они заране обязуются исполнить, не можем приглашать их принести в жертву этим людям всякую собственную волю, всякую личную иниціативу.

Это очевидное противорчіе должно бы было бросаться в глаза даже наимене проницательным людям: если бы мы в него впали, мы сами сломали бы находящееся в наших руках оружіе, потому что, унизившись до таких средств, мы оказались бы не больше не меньше, как простыми шарлатанами.

Кром того, человк, как извстно не совершенен, и мы рисковали бы попасть, в своем выбор, на честолюбцев и интриганов, которые, раз очутившись в буржуазной сред, воспользовались бы этим, чтобы создать себ положеніе и оставить в сторон всякія идеи. Что же касается людей искренних, то в этой испорченной атмосфер им оставалось бы одно из двух: или добросовстно признать свое безсиліе и удалиться, или же приспособиться к парламентским правам и самим обуржуазиться. И мы, которые стараемся предостеречь массу от увлеченія отдльными личностями, стараемся объяснить ей, что от них нечего ждать, – мы оказались бы в положеніи людей, потративших вс свои усилія на созданіе карьеры для нскольких человк. В случа же, если бы они оказались измнниками, это бросило бы тнь на наши идеи. Большинство людей сказало бы: «Анархисты нисколько не лучше других», и лишь очень немногіе су мли бы отдлить идеи от личностей, понять, что нельзя ставить в упрек первым то, что зависит исключительно от слабости или испорченности послдних.

И вот, потратив массу драгоцннаго времени и массу сил на доставленіе торжества нскольким личностям, мы должны были бы потерять еще столько же не мене драгоцннаго времени и потратить понапрасну еще столько же сил, ради доказательства того, что эти люди – измнники, но что их измна нисколько не касается проповдуемых нами идей. И неужели же посл этого мы опять выставили бы новых кандидатов? Конечно, нт! Пословица «паршивая овца все стадо портит» очень стара, но вмст с тм и вполн врна; в особенности же она врна тогда, когда рчь идет, наоборот, об одной здоровой овц, пущенной в стадо паршивых.