Улыбнись мне, Артур Эдинброг

– И мы будем танцевать на балу короля фей, а когда вернёмся, поймём, что прошло сто лет? – попробовала угадать я, опираясь на земной фольклор.

Артур посмотрел на меня странно.

– Вовсе нет. Мы вообще не вернёмся: фейри выпотрошат нас и сделают чучела для подземного мира.

Я так резко побледнела, что Эдинброг тут же взял меня за руку. Больше тему фейри мы не поднимали.

* * *

Мы устроились загорать под луной, как двое сумасшедших. Потому что оказалось, что у печальных колокольчиков есть встроенный датчик движения. Они как макаронины втягиваются в землю, а то и вовсе не вырастают, если рядом кто-то топает.

– Даже если топает на цыпочках! – убеждал меня Эдинброг.

Итак, мы легли. На животы. Бок о бок. Оперев подбородки на локти и стараясь не шевелиться.

Кругом шумели, постукивали и мягко мерцали галианские камыши. В воздухе над нами носились ночные стрекозы – пронзительно зелёные и сияющие.

Говорить было тоже нельзя, поэтому я лежала и думала о чём попало, вслушивалась в мерное дыхание Эдинброга. А ещё немного расстраивалась: он не похвалил мою тигрицу! Он вообще ничего не сказал о моём превращении на экзамене! Как так? Может, ему не понравилось? Или я смутила его? Или он хотел от меня больше экшена? А вдруг у него вообще амнезия? Непонятно…

И в этот момент у меня прямо под носом пророс туманный цветок. Действительно, колокольчик. Нежно-розовый и очень грустный, опустивший голову едва ли не до земли. Я тревожно скосила глаза на Артура: как его ловить? Артур со значением моргнул. Это можно было интерпретировать как угодно. Я решила, это значит: я сам разберусь, отдыхай.

Эдинброг принялся медленно, по сантиметру в три секунды, продвигаться вперёд. Когда их разделяло уже всего ничего, Артур вдруг выкрикнул заклятье и бросился на цветок, как кошка. Тот попробовал улепетнуть, втянувшись в землю, но Артур тотчас заморозил её своим колдовством.

Тогда цветок, ничтоже сумняшеся, сам себя оторвал от корней (ничоси!!) и стремительно полетел мимо меня вбок, явно намереваясь нырнуть в почву чуть дальше, за пределами ледяного участка. Но Эдинброг оказался быстрее: кинулся вперёд и схлопнул его в ладонях, сопроводив очередным заклинанием.

Правда, для этого Артуру пришлось напрыгнуть на меня – откатиться я успела ровно на пол-оборота и теперь тихонечко сипела под его весом.

– Поймал? – проворчала я глухо.

Мой нос был расплющен о его грудь. Артур осторожно приподнялся на локтях, чуть сполз в обратном направлении и триумфально потряс кулаком:

– Поймал!

Ох уж эти его фантастические глаза – то ли мёд, то ли кофе, то ли коньяк… Я снова зависла, глядя в них. Моргай, Артур. Пожалуйста, моргай, я так не люблю гипноз…

Но он тоже выпал куда-то из привычной обоймы времени. Задорная улыбка победителя на его лице сменилась каким-то задумчивым выражением, немного грустным, немного мечтательным, как бы размышляющим: пора? Не пора?

«Пора», – подумала я. И он, словно услышав мои мысли, потянулся ко мне.

Танцевал ночной ветер, шумел камыш, в кулаке Эдинброга туманный колокольчик превращался в волшебные лепестки.

Ближе, ещё ближе…

Я замерла, когда Артур слегка – почти невесомо – коснулся моих губ своими, тёплыми, пахнущими цветочной пыльцой и кофе.

Не успела я так же осторожно ответить, как он проскользил губами вдоль моей щеки, отмечая свой путь пунктиром легчайших, трепетных касаний, от которых всё внутри у меня замирало и рассыпалось каскадами огненных искр.

Чёрт, а он умеет распалить… Даже такой мелочью.

Эдинброг дотянулся до моего уха, прикусил мочку. Слушая его размеренное, как у ночного хищника, дыхание, я запустила пальцы ему в волосы, мечтая их взъерошить, но… Артур вдруг жёстко и быстро перехватил мои руки.

– Вилка, – шепнул он мне в ухо. – Подожди. Позади тебя стоит фейри. Из тех самых. Чучельник.

…Мне будто душу бейсбольной битой из тела выбили, когда до меня дошло.

Я ничего не ответила, но сердце моё подпрыгнуло так яростно, что Артур ещё раз коснулся губами моего виска – очень нежно, успокаивающе, всё будет хорошо, доверься мне.

А потом продолжил на ушко всё тем же интимным и одновременно повелительным шёпотом:

– Он пока наблюдает. Мне нужно подготовить заклятье. После третьего поцелуя – беги. И не оглядывайся. Что бы ни случилось.

– Но…

– Никаких «но», – он крепко сжал мои задрожавшие пальцы.

И такой же сумасшедшей дорожкой нежных касаний вернулся к моим губам.

32. Идеальный целовальщик

Я ожидала, что не почувствую ни одного из означенных поцелуев, потому что буду слишком увлечена, вслушиваясь в шорохи и посвисты летней ночи и пытаясь угадать в них присутствие фейри.

Однако нет.

Уж не знаю, что за боевое плетение готовил там Эдинброг, но колдовство не помешало ему оказаться невероятным, потрясающим, идеально подходящим мне целовальщиком.