Улыбка развоплощенного (СИ)

    - Ладно, утро вечера мудренее, ложитесь спать, а завтра все сделаем.

      Друзья побрели на сеновал, не особенно удивившись тому, что большая сова, которая провожала их своим полетом, так отчетливо пахнет ванилью и корицей. Что же касается мухи, покушавшейся на торт, то матушка Хвощ дождалась, пока та сядет на окно, и убила ее мухобойкой без всякого сожаления:

   - Ишь, противная, думаешь, если я магичка леса, то не трону тебя! Я-то знаю, что вы, мухи, также как осы и комары, посвящены Уфу, в отличие от бабочек, пчел и муравьев...

    Наутро волшебница пораньше разбудила Оливино и приготовилась к колдовству. Она специально не стала поднимать Гладиолуса, поскольку не была уверена, что ему следует видеть не слишком-то красивое зрелище и до времени узнавать ее секреты. Дрожащий то ли от утреннего холода, то ли от неудовольствия из-за предстоящей процедуры, Оливино с трудом разлепил глаза и потащился за матушкой в маленький сарайчик за домом.

   - Так, - сказала, колдунья, - начнем, пожалуй.

    При этих словах Оливино скривился еще больше, ибо более гадких созданий, чем мухи, клопы и комары он не знал.

   - Не бойся, не бойся, это совсем не больно. Ну а если немножко неприятно, так ведь ты воин, можешь и потерпеть немного.

   - Я не боюсь, только я действительно воин, а вместо битвы...

    Но рассерженная матушка Хвощ не дала ему докончить, схватила со стола большую черную кружку и выплеснула липкую дурно пахнущую жидкость прямо в лицо стрелку.

    - Вот еще! Куда только ваш командир смотрит, присылают тут всяких, незнакомых с настоящей дисциплиной и смеющих возражать старшим!

   Пока она все это произносила, зелье начало действовать. Одежда на Оливино лопнула, из спины прорезались хрустящие крылья, начали вытягиваться дополнительные лапки, а тело покрылось блестящими черными волосками.

   - Фи, - недовольно фыркнула матушка Хвощ, - вот что бывает, когда говорят под руку! Вместо множества хорошеньких, аккуратных насекомых получается какое-то уродство! Куда теперь такое чудовище?!

    Она начала доставать все новые и новые баночки, что-то смешивать, мазать недоделанную муху в разных местах тела, приговаривая какие-то мало слышимые слова. Оливино совсем отключился и смирно стоял, поводя огромными мушиными глазами и ожидая своей участи. Он даже не пытался расправить покорно обвисшие крылья, казалось, происходящее уже мало занимает его. Наконец колдунья вылила на беззащитное тело последние капли зелья, и через некоторое время обнаружилось, что это уже не целое тело, а огромный рой самых обычных мух. Один взмах руки - и жужжащая туча вылетела в окно.

    - Счастливо, - прокричала матушка вслед, - помни, ни во что не вмешивайся, летай осторожно.

    Удивительным образом рой мух обладал способностью не только держаться вместе, но и выполнять предписанную ему программу, которая, наверное, была передана в процессе колдовства. Туча летела туда, куда следовало, и успешно достигла лагеря джеггов, который теперь располагался недалеко от вновь обустраиваемого храма Уфу. Сотни фасеточных глаз рассматривали происходящее, неисчислимые нервные узлы запоминали все, что нужно было увидеть, хотя не в виде слов, а виде мозаичных образов.

    В лучшем шатре, судя по всему, могли находится уфистские предводители, и рой мух направился прямо к входу.

    - Ж-ж-ж-ж, - мухи влетели под отогнутый полог. Никто, конечно, не обратил на них никакого внимания, этих насекомых тут и без того было предостаточно. В шетре, к великой удаче разведчика, действительно происходило совещание сторонников темного бога. Здесь были Опалус, Обсидиан, Морионита и Шрам с несколькими доверенными воинами. Они довольно бурно обсуждали неудачу при Альмарино и спорили о том, что делать с пленными магами.

    - Мы потеряли возле этого проклятого города слишком много воинов! А виноват в этом ты, господин, ты должен был сокрушить магов! - ярился Шрам.

   - Замолчи, Шрам, как ты смеешь = так разговаривать с посланником великого Уфу! Это ты занесся и не думаешь об улучшении боевой выучки своих воинов! Берегись, или с тобой будет тоже, что и с Волчьим Когтем! - грозил Опалус. Здесь, вблизи храма он не без оснований считал себя полноправным главой уфистов.

   Впрочем, Шрама, как и его помощников, трудно было назвать истинными адептами Уфу Темного, ведь они не только не научились никаким заклинаниям, но и символы веры не пытались усвоить. Единственное, что делало их незаменимыми, это многочисленность, воинственность и природная джеггская жестокость.

   Тем временем в разговор вмешался Обсидиан:

    - Вы оба ничего не понимаете в управлении и стратегическом планировании! - заявил он, обращаясь одновременно к Опалусу и Шраму.

    - И Вы туда же, Обсидиан!Только Ваших советов нам недоставало! - взвился Опалус. - Вы тоже хороши, храм до сих пор не достроен. Великий Уфу разгневан - это и есть причина наших неудач!