Улыбка развоплощенного (СИ)

    Потрепав Сапфиру по плечу, Предводительница удалилась. Сапфира печально стояла посреди опустевшей комнаты, устремив глаза в пол. На ковре обнаружился платочек. Машинально воительница подняла его. Это был самый обычный платок из белого шелка. На нем было вышито сердечко и всего одно слово "Люблю". Сапфира не сомневалась, что платок оставил Аметисто. На всякий случай она спрятала платок в шкаф из красного дерева.

    - Что бы это могло значить, - задумалась девушка. Минутная радость сменялась отчаянием и сомнениями. Наконец, отряхнув наваждение этого странного утра, воительница решила, что, скорее всего, это просто новая мода у магов. Когда же она заглянула в шкаф, чтобы взять свой плащ, никакого платочка там уже не оказалось.

    - Глупости это все, не мое это дело думать о молодых магах! Он мне друг, но не больше! - сказала сама себе девушка и отправилась по своим делам.

         Тем временем Аметисто допивал неизвестно какую по счету кружку пива, мечтая, чтобы в таверну поскорее пришли его друзья и помогли ему в излечении синяков и шишек, сам он был уже не в состоянии это сделать. И действительно к вечеру неразлучная троица снова появилась в зале:

   - О, Аметисто, да ты никак и не уходил?

   - Не уходил? - переспросил Аметисто, еле ворочая языком. Пьяницей он не был и такое состояние было для него непривычным. - Еще как уходил!

   - И какие у тебя успехи? - хихикнул Аурелио.

    - Успехи? - пожал плечами Аметисто. - Грандиозные! Посмотрите на мои руки и ноги.

    Друзья посмотрели не без удивления:

    - Это что же, воительница тебя так разукрасила? И одежду разодрала? Ну и любовь, однако, у этих скорпиониц!

   - Без оскорблений, господа, я не позволю порочить мою воительницу!

      - Тогда почему ты в таком виде?

   Хотя Аметисто и был изрядно навеселе, но понял, что либо друзья будут продолжать говорить о девушке разные не слишком-то пристойные вещи, либо ему придется рассказать все, как было. Он выбрал второе.

   - Да, - протянул Гладиолус, услышав сбивчивый рассказ, - не повезло тебе. Эй, Аурелио, - крикнул он штормовику, - давай сюда свою походную аптечку, надо помочь товарищу.

   Аурелио начал рыться в сумке, и вдруг из-под его капюшона выглянула порядочная золотая косичка.

   - Что это ты себе наколдовал? - встрепенулся Базальт, никогда не видевший у приятеля подобной прически.

    - А что, разве некрасиво?

    - Что значит, красиво или некрасиво, - вмешался в разговор Гладиолус. - Ты кто, в конце концов - маг шторма или жеманная барышня?

    - Между прочим, эта последняя мода, из самого Эйдалон-Бравира! - попытался защититься Аурелио.

    - И ты подражаешь этим столичным хлыщам? - удивился Базальт. - Да знаешь ли ты, какие у них там нравы?

    - Не знаю, и знать не хочу, а волосы у меня все равно самые красивые на факультете шторма!

    - Тоже мне, - протянул Гладиолус. - О красоте задумался. Гляди, дождешься насмешек от мастера Корнерота.

   Пока друзья препирались, Аметисто положил голову на стол и заснул. Ему снились могучие плющи, по которым можно было лазать, как по деревьям, Сапфира, выпивающая необыкновенно огромную кружку пива одним махом, и золотая косичка его друга, извивавшаяся подобно змее.

   Глава 10. Шантаж

       Был теплый летний вечер. Город Альмарино жил своей повседневной жизнью. Изменилось только одно: в нем появилось больше воинов, чем обычно. Днем скорпионцы и золотые леопарды усердно занимались учебными боями на аренах Академии, а вечерами они были свободны и бродили по красивым узким улочкам, садам и паркам города магов. А чародеи тем временем приводили в порядок защитные и оборонительные системы, обновляли боевые заклинания и магические ловушки, готовясь к приходу джеггов. Мало кто сомневался, что война не замедлит достичь и этих мест. Больше всего волновался, конечно, лорд Гелиодор, которому не терпелось выступить в поход и освободить захваченный Стефеншир, но он умело скрывал свои чувства под маской внешнего спокойствия, понимая, что без помощи магов успех не гарантирован.

   Аметисто все дни трудился в поте лица. И хотя декан факультета шторма частенько посмеивался над его чрезмерным усердием, которое далеко не всегда приносило успех, но, будучи мудрым наставником, нередко говаривал:

    - Да не волнуйтесь Вы так, юноша, Вы уже давно закончили учебу, а ведете себя как студент-первокурсник! Заклинания от чрезмерной скрупулезности тускнеют и портятся, немного импровизации не помешает!

    Как-то вечером, когда снизившееся над горизонтом солнце превратило окна в домах напротив Академии в расплавленное золото, молодой человек задумчиво брел вдоль стены окружавшей его родное учебное заведение. В пруду под стенами отчаянно квакал лягушачий хор, раздавался громкий свист носящихся в небе стрижей.

   - Быть дождю, - подумал Аметисто.