Улыбка развоплощенного (СИ)

    После подробного доклада Малахитусу, Аметисто наконец пришел в свою старую комнату, привел себя в порядок и отправился в таверну "Три поддубовика", где обычно собирались молодые чародеи, надеясь встретить там своих прежних товарищей по Академии. Таверна была весьма знаменитым местом в Альмарино. Она славилась грибной кухней, здесь даже умели готовить чрезвычайно вкусные жареные поддубовики, которые многие жители не брали, полагая, что они ядовитые. Злые языки утверждали, что хозяин таверны не брезгует изготавливать яды из грибов - по особому заказу, только для специальных целей, ходили слухи и о том, что по праздникам здесь подают мухоморную настойку, от которой у посетителей начинаются видения, а маги теряют способность хорошо колдовать. Но на самом деле это были лишь разговоры завистников, ведь более доходной таверны не было во всем Альмарино. А все потому, что хозяин дружил с магами, обеспечивал им возможность проводить у себя конфиденциальные встречи, а они взамен немножко колдовали у него на кухне, делая блюда и напитки необыкновенно вкусными.

    Переступив порог, Аметисто к большой радости тут же увидел трех своих друзей, Аурелио, Гладиолуса и Базальта. Они сидели за любимым столиком, заказав, как это нередко бывало в годы учебы в Академии, изрядное количество пива и грибной солянки.

   - Эй, Аметисто, неужели это ты?

    - Скорее иди к нам и расскажи все новости!

    - Новости исключительно плохие. Джегги взяли Стефеншир, у них командует Опалус, а ведь он очень даже крут и по всем признакам готовит воплощение...

   - Тихо, тихо, друг, не гневи богов Триединства произнесением этого имени.

   - Ладно, не буду, все равно это ничего не изменит. Нас скоро ждет война, так что давайте, пока еще есть возможность, попьем пивка, съедим грибов, а вы мне расскажете, что нового в Альмарино.

   - Вот, - произнес Гладиолус, - говорил мастер Малахитус одному бездельнику, который сидит напротив тебя, чтобы он занимался, как следует, а он вместо этого все время проводил тут и не сдал минимум по магической символике. Придется ему теперь готовиться к переэкзаменовке, а то его не допустят к защите магической диссертации.

   - Да уж! Какая тебе, друг, диссертация, когда ты еще свои исследования огненной сущности саламандр не закончил, - съехидничал Аметисто, который хотя и очень любил своего друга, не особенно верил в его приверженность наукам.

   - Подумаешь, символика, - насупился Базальт, - зато я умею лучше всех метать огненные шары. Если будем воевать, это пригодится больше всякой магической науки.

   - Огненные шары, - протянул Аурелио. - Прошлый век. Вот у нас на факультете недавно изобрели морозную молнию - вот это оружие, так оружие, поражает избирательно и замораживает надежно!

   - Да будет Вам, ребята, я получше новость расскажу. У нас с факультета леса лучшая ученица сбежала! Да ты ее знаешь, Аметисто, это та самая Морионита, красавица - злючка! После твоего отъезда она совсем голову потеряла, все искала заклинание, чтобы навести на тебя любовные чары, но действующих на расстоянии не сыскалось. И тогда вдруг что-то в ней переменилось, будто вся ее энергия пошла на магическую учебу, за месяц она освоила некоторые заклинания, которые удаются только Малахитусу. Единственное, что ей никак не давалось, это выращивание цветов, не зря же говорят, что для этого доброта нужна. В день Цветка все и случилось. Вы ведь знаете, что это за испытание для магичек леса. Они должны за день вырастить самый лучший цветок, какой только смогут, причем считается, что он выражает самую сущность волшебницы и от того, каким он будет, зависит благосклонность наставников и будущая судьба. Я сам был там и все видел. Цветок Мориониты был невиданным чудом: лилия потрясающей красоты со стройным стеблем, изящная, но почему-то густого черного цвета с серебряными тычинками. Я и все присутствующие не могли глаз отвести. А еще одна девушка вырастила лилию с лепестками нежного золотого цвета. Казалось, от нее льется свет, такой мягкий, что на него можно было смотреть без труда. И тут в зал вошел Малахитус. Сначала он добродушно похвалил цветы всех участниц, а там были розы, ромашки, даже подснежники, а потом направился прямо к двум лилиям, которые в силу обстоятельств росли рядом. Он склонился над золотой лилией и произнес: "Этот чудесный дар доброго сердца будет теперь в моем цветнике." А на черную даже не взглянул.