Улыбаемся и гибнем!

Никогда в жизни мне не было так страшно. Я лишилась лучшей подруги. Искалечила бедную Карлу, которая до сих пор находилась в больнице. А Бекка и Грета собирались настроить против меня всю школу. Скоро все поверят, что я ведьма.

У меня вырвался всхлип. Я закусила губу. Только разреветься не хватало.

Распахнув двери, я выбежала из школы. В серый холодный день. Ветер бросил мне в лицо несколько капель дождя.

Мне было плевать на погоду. Плевать на все, кроме избавления от фотоаппарата.

Я бежала всю дорогу домой. Не останавливалась на светофорах. Не следила за приближающимися машинами. Дома, дворы и улицы проносились мимо, как в тумане. Как на размытой фотографии.

Я распахнула парадную дверь и сразу услышала отчаянный крик.

— Джули! — выбежал мне навстречу Сэмми. Лицо его было белее мела. Глаза круглые от испуга. — Помоги! — заверещал он. — В доме пчела! Она меня ужалит!

Когда Сэмми было три годика, его ужалила в нос пчела. С тех пор он боится их как огня.

Он схватил меня за руки и крепко сжал:

— Убей ее! Убей ее!

— Сэмми, ты дома один? — спросила я.

— С миссис Келлинс. Но ей пришлось на пару минут отлучиться домой.

Послышалось громкое жужжание. Сэмми ничего не выдумал. Толстенный желтый шмель пролетел над его головой.

Сэмми завизжал:

— Убей ее! Убей!

Я взмахнула рукой, пытаясь отогнать шмеля. Фотоаппарат выскользнул и грохнулся на пол.

Шмель свечой взмыл вверх, после чего по устремился мне прямо в лицо.

Я замахала на него обеими руками. Он сердито загудел и отлетел к окну.

Обернувшись, я увидела, что Сэмми подобрал фотоаппарат.

— Не-е-е-е-ет! — закричала я. — Брось! Брось, говорю!

Шмель тем временем отскочил от окна. После чего устремился к моему брату.

Я выбила фотоаппарат у Сэмми из рук.

И полыхнула вспышка.

17

Сэмми схватил фотокарточку, едва она выскользнула из камеры. Он поднес ее к глазам, чтобы посмотреть, как она проявляется.

— Ну-ка отдай! — крикнула я. И попыталась выхватить ее. Но он отдернул руку.

Мне стало нехорошо.

Что же я сделала со своим бедным братишкой?

Шмель между тем вылетел в окно. Это, впрочем, нисколько меня не утешило.

— Чумовой снимок! — воскликнул Сэмми и захохотал. — Совершенно чумовой снимок пчелы!

Он протянул мне фото. Дрожащей рукой я поднесла его к глазам. Почти весь кадр занимал шмель. Лица Сэмми за ним совершенно не было видно.

— Ну и ну, — пробормотала я.

С такого ракурса шмель выглядел просто гигантским. Точно из фильма ужасов. Причем казалось, что он сидит на плечах у Сэмми — вместо головы!

— Эй! — вскрикнула я, когда еще одна вспышка ударила по глазам.

О нет…

Когда цветовой сполох померк, я увидела Сэмми с фотоаппаратом в руках. Еще один квадратик пленки выскользнул наружу.

— Ты… ты меня только что сфотографировал? — выдавила я.

Он захихикал.

— Моя очередь!

— Ты идиот! Идиот! — заорала я.

Он с хохотом пустился в пляс вокруг меня.

— Да что с тобой, Джули? Давай посмотрим, что получилось.

Он прижался ко мне и мы стали смотреть, как фото проявляется.

— Вообще чума! — заявил Сэмми, когда изображение постепенно обрело четкость.

Сперва я подумала, что вишу на фото вниз головой. Ан нет. Фотография изображала мое падение с высоты.

Где это я?

Я пристально вглядывалась в фотографию. Фон представлял собою сплошное смазанное пятно. Зато свое лицо я видела совершенно отчетливо — на фотографии я вопила благим матом.

Меня охватила паника.

— Нет! Нет! Нет! — выкрикивала я.

Я схватила фотокарточку — и порвала на мелкие клочки.

Я бросила обрывки на пол. Я выхватила фотоаппарат у брата из рук.

И завизжала от ужаса:

— Сэмми!

Его лицо… оно исчезло. Исчезло под густыми, желтыми, колючими волосами.

ШМЕЛИНЫМИ волосами!

Две тоненькие антенны торчали из макушки его мохнатой головы. Они судорожно подергивались взад-вперед. Сэмми вскинул руки и отчаянно дернул жесткие волоски, покрывающие его лицо.

— Сэмми! Ты можешь говорить? — завопила я. — Ты меня видишь? Разговаривать можешь?

— Бз-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зззззззззззззззззззззззз!

18

На следующее утро позвонил мистер Уэбб с поздравлениями. Он сказал, что я выиграла фотосостязание с Дэвидом. И именно мне дадут сделать большое фото для ежегодника.

Я ничего толком не ответила. Вроде пробормотала «спасибо» и повесила трубку.

Я слишком переживала из-за Сэмми. Мама и папа отвезли его в больницу. Там ему всю ночь делали анализы.

Наконец, мама позвонила.

— Ну что там? — воскликнула я. — Как Сэмми?

— Врачи в полном недоумении, — сказала мама. Голос у нее был севший. В нем звучала страшная усталость. — Говорят, у Сэмми могла произойти аллергическая реакция на что-нибудь, что он съел. Но Сэмми все рассказывает им какую-то дикую историю про фотоаппарат.

«Ну хоть жужжать перестал!» — подумала я.

— Знаешь что? — сказала мама. — Те твои одноклассницы, как бишь… Бекка и Грета? Они проходили осмотр в соседнем кабинете. Какие-то проблемы с кожей. Прямо как в той истории, что ты мне рассказывала. Разве не странно?

Я бухнулась на колени. И осознала, что прижимаю телефон к уху с такой силой, что болит голова.

Я сделала долгий, глубокий вдох. Но это не помогло.

— Я позвоню тебе, когда мы узнаем больше, — пообещала мама и нажала отбой.