Улыбаемся и гибнем!

— Шла бы ты отсюда, Жу-Жу, — сказала Грета. — У Дэвида классный фотик.

Я повернулась к Дэвиду.

— Не пользуйся этой камерой, — сказала я. — Я предупреждаю.

Он засмеялся:

— Ты меня предупреждаешь?

— У меня была веская причина от нее избавиться, — сказала я. — Послушай, Дэвид…

Но он поднял фотоаппарат обеими руками. И навел на девчонок.

— Нет! — Я кинулась вперед. Попыталась выхватить у него камеру.

Слишком поздно.

Сверкнула вспышка. Выскользнула пленка.

— Моментальная классика! — воскликнул Дэвид. Он протянул фотокарточку Бекке.

Они с Гретой склонились над фото, ожидая, когда оно проявится.

Обе улыбались. Но улыбки их быстро поблекли.

— Фу-у, гадость! — воскликнула Бекка.

Грета тоже застонала:

— Ой, ну и мерзость!

15

Прищурившись, девчонки разглядывали фотографию.

— Что такое с твоим фотиком, Жу-Жу? — спросила Бекка. — Все цвета перепутаны.

— Как это с моим? — возмутилась я. — Это же Дэвид…

— Твой фотик — полный отстой! — сказала Грета. — Прямо как ты, Жу-Жу!

— Что вы ко мне-то прицепились? — огрызнулась я. — Я не…

Вместо ответа Бекка сунула мне под нос фотографию. Мы с Дэвидом уставились на нее.

На снимке у обеих девчонок были зеленые лица и руки. А кожа была изборождена трещинами и покрыта пятнами — точно шкура крокодила!

Я обомлела.

Неужели это действительно ждет Бекку и Грету?

Неужели они в считанные минуты покроются крокодильей шкурой?

Меня пробрала дрожь. Я чуть не вытошнила свой обед.

Фотографию делал Дэвид. Но девчонки винили меня. Они обвиняли мой фотоаппарат. А вовсе не Дэвида.

Если фотография воплотится в реальность…

Я снова содрогнулась.

Я понимала, что мне нужна помощь. Но кто мне сможет помочь? Мама и папа ни за что не поверят в такую белиберду.

Я выхватила у Дэвида фотоаппарат. И бросилась к выходу.

Я слышала, как девицы отпускали шуточки в адрес моего фотоаппарата. А потом шуточки вдруг прекратились.

Я добежала до дверей. Уже хотела распахнуть их.

И тут до меня донесся вопль ужаса. Со сцены.

Мне не нужно было оборачиваться. Я знала, что увижу.

Колени подкосились. Я схватилась за дверную ручку, чтобы устоять на ногах. Меня опять затрясло.

Я медленно повернулась… и увидела, что Бекка и Грета с криками дергают себя за лица.

Даже из глубины зала мне была видна их сухая, позеленевшая кожа. Вся изборожденная трещинами, морщинистая и пупырчатая.

Я судорожно сглотнула. И заставила себя выдохнуть.

Бекка погрозила мне кулаком.

— Это ты с нами сделала! — завизжала она. — Ты ведьма!

— За что ты настолько нас ненавидишь? — причитала Грета.

Миссис Харпер вскочила из-за пианино. Она сурово уставилась на меня, подбоченившись.

Все в актовом зале смотрели на меня.

Бекка и Грета визжали и вопили, дергая зеленую кожу на щеках.

— Мы знаем, что ты сделала с Риной! — вопила Грета.

— Мы твою семью засудим! — кричала Бекка. — Мы добьемся, что тебя посадят! Вся школа узнает, что ты ведьма!

— Я… я… — только и могла лепетать я. Больше я ничего не могла сказать.

Паника быстро переросла в гнев. Фотоаппарат разрушал мою жизнь!

Я взмахнула им над головой и шарахнула о стену. Хорошо так шарахнула. А потом еще раз. И еще.

Ловя ртом воздух, чувствуя ломоту в руках, я подняла фотоаппарат, чтобы рассмотреть.

А ему хоть бы что. Ни малейшей вмятинки.

Разинув рот, я завопила от ярости. Распахнула дверь и выбежала из актового зала.

На полдороги к выходу из школы зазвонил мобильник. Я нашарила его в рюкзаке и раскрыла.

— Мама!

— Привет, Джули. Я тут как раз беспокоилась…

— Мам, как я рада, что ты позвонила! — проговорила я сбивчиво. — Ты должна выслушать меня. Я… я не знаю, что мне делать.

Я прислонилась спиной к стене, прижимая к уху телефон. И выложила маме всю историю. Начала с Рины. Потом рассказала про Карлу и ее руку. Я поведала ей все.

Мама слушала, не проронив ни звука.

Я закончила рассказ на том, что случилось с Беккой и Гретой, и как они обвиняли меня и обзывали ведьмой.

— Ого, — потрясенно проговорила мама. — Ничего себе.

— Что же мне делать, мама? — вскричала я. — Ты должна мне помочь!

— Джули, — сказала мама, — я точно знаю, что тебе нужно сделать.

16

Я обомлела.

— Что? Ты знаешь? Скажи мне!

— Записать, распечатать и дать почитать учительнице, — сказала мама. — Великолепный история. Шикарно придумано. Честное слово.

У меня отвисла челюсть.

— Нет, мама. Ты неправильно поняла. Выслушай меня…

— Мне понравились элементы сверхъестественного, — продолжала мама. — Конечно, твой папа больше жалует всю эту научную фантастику, нежели я, но я всегда говорила, что у тебя богатое воображение. Думаю, ты унаследовала его от своей тети Дженни. Она…

Я скрипнула зубами. Пыталась не разлететься на миллион кусочков.

— Это… не… выдумка, — процедила я.

— Что говоришь? — переспросила мама. — У меня телефон сигналит. Там звонок на второй линии. Я пока на работе. Ужин может немножечко запоздать. Пока, милая.

Она отключилась.

Я услышала чьи-то голоса. Три болельщицы из группы поддержки в красно-золотистой форме прошли мимо, отрабатывая по дороге свое выступление.

Они выглядели такими счастливыми… Привалившись к стене, я смотрела им вслед, пока они не скрылись за поворотом.