Улей Хельстрома

— Разумеется, нет! — В ответе Перуджи прозвучало фальшивое возмущение, в то же время он отметил, что Крафт правильно произнес его имя и действовал вполне официально. «Может, он рассчитывал, что я не знаю местного федерального закона о фейерверках?» Дзула продолжил разговор: — Мы действуем только по официальным каналам, шериф Крафт. У наших людей есть только фотографии и каталоги. Если бы мы не соблюдали законы, то недолго бы продержались в своем бизнесе. Однако я нахожу ваш вопрос довольно интересным.

— Просто хотелось удостовериться, что вы знаете наши законы, — пояснил Крафт. — Нам бы не хотелось, чтобы поползли слухи, будто кто-то из нас причинил вред гостю. Вам нужно…

— Я не имел в виду ничего подобного, — оборвал его Перуджи. — Мне показалось, однако, весьма интересным, что вы упомянули об этом, шериф Крафт. Через несколько минут ожидайте меня в своем офисе.

Крафт несколько секунд молчал, а затем сказал:

— Хорошо. Не забудьте фотографию.

— Я помню о ней.

Повесив трубку, Перуджи некоторое время, не мигая, смотрел на телефон. Потом он позвонил в Салем и сообщил в Государственный патруль, что разговаривал по телефону с шерифом Линкольном Крафтом, и спросил, нет ли для него какой-нибудь информации. Ничего нового не поступало. Затем он позвонил по коммутатору в Балтимор и попросил соединить его с ФБР. Это служило кодовым сигналом, что он не доверяет местным властям, и его офис должен подтвердить помощь со стороны ФБР.

После этого Перуджи нажал на головку своих наручных часов и почувствовал слабое покалывание кожи, означавшее, что группы в горах приступили к работе и принимают его сигналы. Все шло, как запланировано. Пора потревожить Хельстрома в его берлоге.

Из записей Нильса Хельстрома:

«Живой прототип компьютера был сконструирован природой задолго до появления первого человека на Земле. Это не что иное, как термитник, один из первых экспериментов социальной организации. Это живое напоминание о том, что среди жизненных форм, разделяющих планету с человеком, все может быть не так, как он того желает. Разумеется, всем нам известно, что в сравнении с человеком насекомые вовсе не демонстрируют того, что мы называем интеллектом. Но почему мы должны этим гордиться? Отсутствие интеллекта не обязательно означает, что процветает глупость. И термиты — это живое обвинение, указующее пальцем на нашу гордость. Компьютер — это механизм, который запрограммирован тысячами крошечных бит информации. Он обрабатывает ее, преобразуя в логическую форму. Только вдумайтесь в это! Не является ли прекрасно функционирующее общество логической формой? Я имею в виду, что обитатели термитника двигаются по своим никому не ведомым дорожкам, как тысячи крошечных частиц информации, самоорганизующихся в бесспорную логическую форму. Источник их силы — Праматерь-королева. Это пульсирующая энергетическая масса, наполняющая все вокруг себя ненасытным желанием. В пульсации тела королевы — будущее всего термитника. Внутри наших камер — наше будущее и, без сомнения, будущее всего человеческого рода».

Крафт позвонил на Ферму сразу, как только Перуджи повесил трубку. Через минуту Хельстром вышел на связь.

— Нильс, тут в мотеле объявился парень по имени Перуджи. Говорит, что он из компании «Все для фейерверков», он ищет пропавшего коммивояжера и его жену. Они пропали в твоем районе. Утверждает, что у него есть письмо от этого коммивояжера, где упоминается Неприступная долина. Как нам следует себя вести?

— Я же предупреждал, что этого надо ожидать, — сказал Хельстром.

— Я помню, но этот парень очень даже не прост. Он уже говорил с Государственным патрулем, и меня совсем не удивит, если он свяжется и с ФБР.

— Уж не думаешь ли ты, что не сумеешь с ним справиться?