Улей

Ноги у Евы дрожат. Подол кажется непомерно тяжелым. Она не пытается определить, из-за чего так происходит. От слабости, разлившейся в напряженном теле. Или из-за нескольких слоев ткани и дурацкой дизайнерской отделки. Ей приходится молча нести свое тело вместе с этим ужасным платьем.

В гостиной отец, смотрит на часы и нетерпеливо вздыхает.

— Опаздывает твой женишок. Может, передумал?

— Может.

— Какая ты спокойная! Тебя там на какие-то особые "колеса" посадили?

На самом деле, при мысли об Адаме в доме отца Еве хочется кричать, но психологическая ситуация обязывает лишь дышать.

— "Колеса" нужны несчастливым людям, а я там была счастлива, — заявляет холодно.

— Даже так? Как глупо, банально и ущербно это звучит! Сейчас разрыдаюсь… Мать, вон, уже плачет. Идиотка… Нет, целых две! Это уже не горе, трагедия в семье.

Развернувшись к жене с дочерью спиной, подходит к одному из своих амбалов.

— Что с хакером этим?

— Молчит. Уже все зубы выплюнул… и ни слова.

Исаев мрачно смеется.

— Может, он дебил? Или немой? Ты проверял? Дай ему листочек с ручкой.

— Павел Алексеевич…

— Шучу я, — рявкает перед лицом охранника. А потом, развернувшись на сто восемьдесят градусов, обращается ко всем и ни к кому определенно. — А что вы все такие серьезные? Я не пойму. Веселье мне решили подпортить? Жизнь налаживается. Все будет. Все будет! Резвый, ну-ка, налей нам с дочкой вина. Красного.

— Я не буду.

— Будешь. Даже если мне придется тебе его залить в глотку, — говорит спокойно, с той же безумной ухмылкой.

Ева берет протянутый Резвым бокал. Пригубив, украдкой бросает взгляд на мать. Та притворяется гораздо лучше, чем дочь. Выпив половину, улыбается, как того требует муж.

Медленно вдыхая, Ева контролирует свое тело, лишь бы не отшатнуться, когда отец, подходит к ним еплотную.

— Мои родные, — обнимает жену и дочь за плечи. — Я же все для вас делал. М? Ольга?

— Да, Павел.

— У матери абсцесс головного мозга. Свихнулась от горя, — заявляет он Еве. — Хватит таращиться на меня, как на дурака. Я знаю, что она помогла тебе уйти.

Не успевает Ева что-то ответить, как отец, хватает мать за волосы и оттаскивает в сторону.

— Защищать ее вздумала? — орет во всю глотку. — От меня? Заговоры за моей спиной плетете? Не позволю!

— Остановись, — подбегая, Ева хватает отца за руку, но это нисколько не мешает ему швырнуть жену в дальний угол комнаты.

Сотрясается турецкий резной секретер, из него сваливаются хрустальная статуэтка и фоторамка. Разбиваются.

— Мама, — путаясь в подоле, Ева опускается возле матери на колени.