Уйти, чтобы выжить

— Нет. Просто другие. Иная религия, иной образ жизни… не хуже, не лучше, просто другой. Люди же консерваторы. Они очень не любят менять заведённый порядок, обычаи, которые идут ещё от их предков, а тут любой завоеватель, откуда бы он ни пришёл, несёт совершенно чуждый людям порядок. Возможно, он окажется для них лучше, но он другой. А раз так, люди будут поддерживать своего, пусть даже дурака или тирана, или безвольного правителя, но своего. Своего против, возможно, лучшего, но чужого. Потому люди скорее сожгут свои поля и дома, чем допустят, чтобы всем этим пользовался неприятель.

— Ха-ха! — Эндон издевательски рассмеялся. — Чернь на такое неспособна!

— Вам виднее, — не стал спорить Володя. — На мою страну около двухсот лет назад напал один сильный враг. Жители сожгли столицу, когда он подошёл к ней, поскольку защитить её было нельзя, и покинули её. А те, кого вы называете чернью, просто ушли в леса и стали нападать на обозы противника. Не проиграв до этого ни одного сражения, враг вынужден был бежать.

— Это вы к чему? — Граф озадаченно посмотрел на Володю.

— Переводчиком работать не хочу, мне кажется, я уже достаточно прямо сказал, что имею в виду. Вы спрашивали про королевство и про то, что бы я сделал.

— Предлагаете вооружить крестьян и заставить нападать на врагов? — возмутился Артон.

— Нет, предлагаю сделать так, чтобы крестьяне видели разницу между правлением своих и правлением захватчиков. Остальное они сделают сами. Нужна армия? Вы её получите. Вооружение будет плоховато, зато дух высок, а он тут намного важнее.

— Чернь, — опять брезгливо бросил Эндон.

— Тогда флаг вам в руки, а лично я постараюсь убраться из Локхера как можно скорее. Чувствую, скоро здесь будет жарко, а попасть за просто так под раздачу не хочу.

— И после этого вы называете себя благородным?! — Эндон опять завёлся.

— Называю, и что? Есть сомнения?

— Благородные не бегут от боя и не предают!

— Кого это я предаю? — искренне изумился Володя. — Хочу напомнить, что я иностранец.

— А если король предложит вам пойти к нему на службу? — поинтересовался граф.

— С чего бы это? — ещё больше удивился Володя. — Зачем я ему такой красивый сдался?

— Действительно. Да ещё и вести себя не умеете, — согласился с ним Артон.

— Вот видите, — Володя развёл руками. — Грубиян, говорю что думаю, не дурак, судя по отзывам знающих меня людей, не умею подхалимничать. Полный набор качеств, которые ваш король терпеть у приближённых не может.

— Ну всё!!! Больше вы нашего короля оскорблять не будете! — взорвался Эндон.

— Один вопрос только, — Володя оставался совершенно невозмутимым. — За что король выгнал этого герцога… как его?

— Алазорского, — подсказал Филипп.

— Да, Алазорского.

Граф нахмурился, Эндон же, похоже, уже мало что соображал.

— Князь, мы вышли из леса! Извольте скрестить со мной мечи! Я вызываю вас!

— Да как угодно, — Володя плавным движением перетёк с телеги на землю. Джером моментально тормознул лошадь.

— Граф… Вы не будете так любезны… — Эндон замялся.

Хмурый Артон кивнул:

— Я буду вашим секундантом, но у князя…

— Я не гордый человек. Филипп, не откажетесь?

— Он не благородный… а впрочем, вам как раз такой и подойдёт!

Судя по всему, Эндон вовсю старался вывести Володю из себя, но Александр Петрович давно уже и очень жёстко отучил его попадаться на такие приёмы, и потому все ругательства и оскорбления оруженосца пропали втуне. Спокойствие Володи настолько бросалось в глаза и так резко контрастировало с бешенством Эндона, который от этого распалялся ещё больше, что всем было ясно, кто контролирует ситуацию.

— У вас ни чести, ни достоинства! — выдал наконец оруженосец, утомившись.

— Мои честь и достоинство на кончиках моих мечей, в отличие от ваших, которые у вас, похоже, на кончике языка. Болтаете много.

Всё, после этих слов Эндон совсем потерял голову. Сообразив, что проиграл спор, он рассвирепел окончательно. Граф, поняв, что его оруженосец в таком невменяемом состоянии совершенно небоеспособен, нахмурился, попытался его успокоить, но куда там. Артон повернулся к Володе, явно намереваясь о чём-то попросить его, но тут его гордость взяла верх, и он задал стандартный вопрос:

— Есть ли возможность разрешить дело миром?

Володя пожал плечами:

— Ссоры искал не я. Я даже не требую извинений. Достаточно будет, если ваш оруженосец скажет, что погорячился, и на этом можно закончить.

— Нет!!!

— В таком случае, начали!

Филипп вздрогнул и посмотрел на графа. Эти слова должен был сказать именно он, как секундант вызванной стороны, но он простой солдат, а тут целый граф — не поспоришь. Смирившись, он только кивнул, отойдя с линии атаки.

Глава 16