Уинстон Черчилль

9 октября 1915 г. в дополнение к дарданельской неудаче Антанты немцы нанесли удар на Балканах с севера. Генерал Макензен во главе германских и австрийских войск вошел в Белград. Двумя днями позже болгары вступили в Сербию с Востока, двойной удар оказался решающим. Последние сербские города были сданы в начале ноября 1915 г. Англичане вместе с французами начали концентрировать войска в Салониках, но в сложившейся ситуации они были не более чем наблюдателями происходивших событий. На этом этапе крах той военной операции, главным инициатором которой выступил Черчилль, становится неизбежным. 22 ноября 1915 г. британское военное руководство решило эвакуировать войска с галиполийского полуострова.

Неудача у Дарданелл больно ударила по престижу Черчилля. Среди коллег-министров лишь Китченер выразил долю симпатии. Зато адмирал Битти выразил надежду, что “теперь военно-морской флот вздохнет вольнее”, а адмирал Уимис подчеркнул, что Черчилль “предпринял операцию, в отношении обстоятельств, обеспечивающих успех которой, он был полностью невежествен”. Адмирал Джеллико охарактеризовал своего шефа как “угрозу существованию империи”. Вкладом Черчилля в свое собственное политическое унижение была фраза из его речи в палате общин, где он назвал операцию у Галиполи “обычным эпизодом азартной военной игры”. Черчилль указывал на момент риска, а слушатели запомнили образ игрока, ведущего азартную игру среди трупов и руин.

Когда Асквит создал коалиционное правительство и консерваторы вошли в него, Черчилль вынужден был покинуть свой пост. Во главе Адмиралтейства встал Бальфур, а Черчиллю досталось руководство герцогством Ланкастер. Последние части англичан покинули Галиполи в начале 1916 года, а комиссия по расследованию операции начала свою работу. Наиболее жестокими для Черчилля были следующие строки из заключительного обвинительного документа этой комиссии: “Избыточное воображение, невежество в отношении возможностей артиллерии, фатальное проявление незрелого энтузиазма с целью убеждения более склонных к медлительности умов породили трагедию Галиполи”. Ясно, что Черчилль проявил неосмотрительность, но не менее ясно, что основная вина должна была пасть на неадекватную систему военного планирования британских вооруженных сил.

Черчилль тяжело переживал свое поражение. Военный корреспондент Е.Бартлет записал 10 июня 1915 года в дневнике: “Очень удивлен перемене в Уинстоне Черчилле. Он выглядит старше своего возраста, у него бледное лицо, он в состоянии депрессии и остро переживает свою отставку… Он не обвиняет в своих несчастья никого, кроме самого себя. Занимая в начале войны самый важный пост в правительстве, ему нужно было лишь сдержать свою горячность, продолжать работу, советуясь с помощниками, и он был бы первым лордом до сих пор. Но его природа восстала против перспективы сидения в кресле и направления морской стратегии во время, когда другие сражались. Он был раздираем противоположными эмоциями, задачами своего большого поста и высшим желанием принять активное участие в самой войне”.

История, по крайней мере частично, оправдала Черчилля. После окончания войны германский командующий в Турции генерал Лиман фон Сандерс признал: “Если бы изданные (западными союзниками. - А.У.) приказы по захвату Дарданелл были выполнены, течение мировой войны после весны 1915 года изменилось бы, Германия и Австрия были бы вынуждены продолжать борьбу в одиночестве”. Но союзники ждали еще несколько месяцев, прежде чем собрали достаточные по их мнению силы. Но и турки с немцами подготовились. 200 тысяч союзных потерь должны были быть объяснены, и Черчилль стал жертвой этого объяснения.

Существует целая литература, посвященная вопросу, виноват ли Черчилль в галиполийском поражении. Сэр Бэзил Лиддел Гарт оценил операцию как “основанную на здравой и в своей основе концепции, но подорванную серией ошибок, равных которым нет в британской истории”. Другие критики менее милосердны. Австралиец сэр Джон Монэш считал ошибочной саму идею - “черчиллевский способ бросаться вперед еще до того, как ты готов и когда ты не знаешь, каким будет твой следующий шаг”. Лорд Селборн отметил, что “фундаментальный недостаток его умственной системы заключается в постоянной неуспокоенности”. К этой оценке был близок и главный покровитель Черчилля в правительстве. В мае 1915 г. премьер-министр Асквит записал: “У Черчилля нет подлинного чувства пропорции. Я действительно люблю его, но смотрю на его будущее с опасением. Я не думаю, что он когда-нибудь взойдет на вершину английской политики, несмотря на все свои превосходные дарования”.