Читаем Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств полностью

К вам, мой господин, Я пришёл, каким бы лордом вы ни были,

От самого милосердного регента этих земель,

Герцог Йоркский, знает, что этим кольнёт вас

Чтоб воспользоваться преимуществом отсутствия времени

И напугать наш родной покой самородным оружием.

(Входит ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ сопровождаемый)

Уильям Шекспир «Ричард II» акт 2, сцена 3, 71—84.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 13.07.2023).

При внимательном прочтении фрагмента пьесы, мы можем обнаружить, что образ использования преимущества «отсутствия времени», на самом деле отличается глубиной образности от образа физического «отсутствия» поэта рядом с «молодым человеком» в сонете 97.

Впрочем, если обратиться к пьесе Шекспира «Король Иоанн» акт 3, сцена 4, монологу Констанции, где нашёл своё место очень трогательный образ «отсутствующего дитя», «absent child», поэтому фрагмент пьесы любезно предлагаю для ознакомления и сравнения с подобным образом строки 1 сонета 97:

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare «King John», Act III, Scene IV, lines 95—99

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Grief fills the room up of my absent child,

Lies in his bed, walks up and down with me,

Puts on his pretty looks, repeats his words,

Remembers me of all his gracious parts,

Stuffs out his vacant garments with his form;

Then have I reason to be fond of grief?»

William Shakespeare «King John», Act III, Scene IV, «Monologue Constance», lines 95—99.

«Печаль наполнила комнату об моём отсутствующем дитя,

Лежит в его кроватке, ходит взад-вперёд со мной (спустя),

Поставив его миловидную внешность, повторяя его словами,

Напоминая мне во всех его милостивых деталях (иногда),

Заполняет извне его пустую одежду с помощью его вида;

Тогда есть ли, у меня причина быть неравнодушной к печали?»

Уильям Шекспир «Король Иоанн», акт 3, сцена 4, «Монолог Констанции», 95—99.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 15.06.2023).

Впрочем, предлагаю возвратиться к семантическому анализу сонета 97 в поиске новых выразительных литературных образов.

«What freezings have I felt, what dark days seen!

What old December's bareness every where!» (97, 3-4).

«Какие заморозки Я испытал, какие видел мрачные дни!

Какие давнишние декабрьские оголённости — везде!» (97, 3-4).

Через подстрочник строк 3-4, повествующий передал адресату свои чувства показав ассоативную реакцию на зимние холода и «оголённости» повсюду, связанные с отсутствием рядом «отрады взора» — юноши. За которым закрепился псевдоним «солнечный», то есть озаряющий солнечными лучами света и теплом. В строках 3-4 предлагаю обратить внимание на повторяющееся три раза слово what», «какие», что указывает на применение литературного приёма «ассонанс». Применение автором в строках 3-4 «ассонанса» в качестве литературного приёма эмоционально усилило эти строки, тем более автор сонета поставил восклицательные знаки в конце каждой строки.

Краткая справка.

Ассонанс (фр. assonance, от лат. assono — звучу в лад) — приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков — в отличие от аллитерации (повтора согласных).

Но такой же образ «оголённостей» повсюду можно встретить в сонете 5, где бард использовал необычайно выразительный литературный образ шекспировской «розы» и образ «безотцовщины», «unfather'd», описывая в подстрочнике перемещение адресата сонета в восьмилетнем возрасте в дом опекуна.

Достоверно известно, что и поэт, и юноша провели своё детство в доме опекуна сэра Уильяма Сесила в Сесил-хаус на Стрэнде, куда Саутгемптон был перевезён, будучи ещё ребёнком отроду восьми лет.

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 5, 7—10

«Sap check'd with frost and lusty leaves quite gone,

Beauty o'ersnow'd and bareness every where:

Then, were not summer's distillation left,

A liquid prisoner pent in walls of glass» (5, 7-10).

William Shakespeare Sonnet 5, 7—10.

«Иссушив, проверила на морозе, и листья крепкие совсем опали,

Красотой заснеженных мест, и повсюду оголённостей (дали):

Затем, не летним перегоном, был покинутым (сам)

Влажный пленник, заключённый в стенах из стекла» (5, 7-10).

Уильям Шекспир сонет 5, 7—10.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.12.2022).

Что в конечном счёте указывает на прямую морфосемантическую связь слов-символов сонета 5 со словами-символами сонета 97 в формировании ключевого литературного образа «безотцовщины», «unfather'd». В ходе расшифровки иносказаний при помощи «метонимии» в качестве литературного приёма для последующего прочтения подстрочника.

Строка 5 сонета 97, также указывает на связь сонета 97 с сонетом 5, где была описана «перегонка влажного пленника» в декабре.

«And yet this time remov'd was summer's time;

The teeming Autumn, big with rich increase» (97, 5-6).

«И ещё в это время удалился порой летней; (намедни)

Изобильная Осень, великая с богатым приростом» (97, 5-6).

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии