Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств

В такт этих слов Кумская Сивилла воспевала из святилища свои пророческие догадки и своды пещеры вторили гулом, окутывая истину тьмой — так делал Аполлон, встряхивая поводьями, как только она приходила в ярость, и изгибал стрекало к её груди. Как только безумие утихло и неистовые уста умолкли, герой Эней продолжил: «Для меня не возникает никаких трудностей, о дева, странных или непредвиденных; все это я предвидел и обдумал в своем уме. Об одном я молюсь: поскольку здесь находятся знаменитые врата короля преисподней и мрачного болота от разлива Ахерона, да будет мне даровано предстать перед взором и присутствием моего дорогого отца; дабы покажешь путь и откроешь священные порталы! Средь пламени и тысяч преследующих копий его спас Я на этих плечах и вынес невредимым из гущи врагов. Он, спутник моего путешествия, пережил вместе со мной все испытания морей и все опасности океана и неба, сверх прочности и выделенной доле возраста. Он — тот, кто молился и поручил мне смиренно искать тебя и приблизиться к твоему порогу. Пожалей и сына, и отца, умоляю тебя, милостивая; ибо ты всемогуща, и не напрасно Геката сделала тебя хозяйкой в рощах Аверна.

Если бы, Орфей сумел призвать тень своей жены, сильную в его фракийской лире и мелодичных струнах; если б Поллукс, умирая в свою очередь, выкупил своего брата и столько же раз приходил и уходил своим путём — зачем говорить о Тесее, почему о Геракле могучем, когда — Я тоже происхожу от Юпитера всевышнего»!

Вергилий «Энеида». Книга VI перевод Х. Р. Фэйрклафа, 77—124.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 06.06.2023).

Мнения экспертов и исследователей античных культур и цивилизаций, относительно конкретного места, откуда в Рим проникло изначальное представление об Аполлоне, полностью расходятся. Среди возможных более ранних источников культа Аполлона в Риме назывались Кумы, этрусские города, в которых существовал родственный Аполлону культ бога-пастуха и врачевателя Аплу, а также Дельфы.

Но возвратимся к семантическому анализу сонета 33, и поиску новых волнительных находок в сонетах Шекспира. Для удобства семантического анализа сонета, где автором была использована стилистика построения многосложного предложения, будем рассматривать по мере рассмотрения его в двухстрочном порядке.

«Full many a glorious morning have I seen

Flatter the mountain-tops with sovereign eye» (33, 1-2).

«Целое множество рассветов славных перевидал Я по утрам

Польстивших горным вершинам суверенным взглядом» (33, 1-2).

В строках двух четверостиший в повествовательно риторической форме автор дал живописание восходов персонализированного Солнца. Однако, при прочтении сложилось впечатление, что при использовании литературного приёма «аллюзия» со ссылкой на мифический образ в поэтических метафорах сонета 33, повествующий описал литературного героя, влиятельную персону, внешне похожего на бога солнца Феба.

Краткая справка.

Аллюзия (итал. «allusio», «намёк») — стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии.

Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысляют мифологию, историю, литературу, теософию и философию, вступая в полемику с прошлым. Слово «аллюзия» происходит от латинского «allusidere», которое можно перевести, как «намекать».

В ходе анализа сонета 33 напрашивался вопрос: — «Но для чего Шекспиром, был создан столь яркий и выразительный образ»?!

Переход к третьему четверостишию, даёт ответ на это вопрос. Оказалось, что в первых двух четверостишиях литературный образ «восхода Солнца» служил для сравнительной аллегории в совокупности с образом «Солнечного» из третьего четверостишия и двустишия, которые были посвящены юному другу поэта.

«Full many a glorious morning have I seen

Flatter the mountain-tops with sovereign eye,

Kissing with golden face the meadows green,

Gilding pale streams with heavenly alchemy» (33, 1-4).

«Целое множество рассветов славных перевидал Я по утрам

Польстивших горным вершинам суверенным взглядом,

Поцеловавших золотым ликом зелёные луга (то тут, то там),

Позолотивших бледные потоки с помощью алхимии небесной» (33, 1-4).

Хочу отметить, что строки 1-2 сонета 33: «Full many a glorious morning have I seen / Flatter the mountain-tops with sovereign eye», «Целое множество рассветов славных перевидал Я по утрам / Польстивших горным вершинам суверенным взглядом» имеют очевидную связь со строками: «Let not thy presence, like the April sun / Flatter our earth and suddenly be done», «Пусть твоё присутствие, подобно апрельскому солнцу / Польстившему нашей земле и внезапно закончившись» из пьесы Шекспира «Король Эдуард III» акт 1, сцена 2.