Уик-энд с мистером Дарси

Когда Робин наконец вошла в коттедж, ей пришлось напомнить себе о том, что нужно дышать: у нее захватило дух и сердце, казалось, остановилось. Вот он, думала она, настал долгожданный момент – момент, о котором она мечтала столько лет; и он оказался поистине волшебным.

Комнаты были небольшие, но светлые, и столько всего нужно было осмотреть. Как замечательно было увидеть всю эту мебель, представлять, что этими вещами пользовалась Джейн, особенно столиком у окна.

В доме, конечно, было множество предметов, которыми могла владеть Джейн, или мелочей вроде ночного горшка, типичных для ее эпохи. Однако коллекция музея включала особую вещь, которая принадлежала Джейн Остин и была ей очень дорога, – великолепный крест, украшенный топазами. Он был выставлен в витрине в помещении под названием «вестибюль», который представлял собой нечто вроде коридора, и Робин, увидев этот крест, ахнула в восхищении. Она слышала об этой вещи. Под стеклом лежали три драгоценности: большой крест, принадлежавший жене Эдварда Найта, и два крестика поменьше, которые подарил Джейн и Кассандре брат.

Робин рассматривала их, горя желанием прикоснуться к крестику Джейн, повесить его себе на шею, погладить желтые драгоценные камни. Они были так близко… Но украшения надежно укрывало стекло, и она могла лишь рассматривать их.

Затем группа поднялась на второй этаж, и Робин вошла в комнату, которая некогда служила спальней Джейн и Кассандре. Это было помещение скромных размеров, примерно такое же, как спальня самой Робин. Странно было стоять здесь, рядом с копией старинной кровати, шкафом, стульями. На стене, в застекленной рамке, висел кружевной воротничок.

«Работа Джейн Остин», – с задумчивой улыбкой прочитала Робин, представляя себе писательницу, сидящую с кусочком кружева, выставленным сейчас перед ними.

В другой комнате они увидели пестрое лоскутное одеяло, сшитое Джейн, ее сестрой и матерью. Робин во все глаза разглядывала ромбики ткани с цветочным орнаментом, должно быть вырезанные из старых платьев, принадлежавших самим женщинам или их племянницам. Интересно, какие из кусочков сделаны из платьев Джейн, размышляла она. Робин была словно околдована этим зрелищем. Одеяло было таким ярким, таким симпатичным, ей так хотелось погладить ткань, но стекло защищало экспонат от поклонниц писательницы. Робин понимала, что иначе нельзя, – в противном случае одеяло скоро рассыплется. Посетители, конечно, ни в коем случае этого не хотели, однако не смогли бы сопротивляться желанию протянуть руку и прикоснуться к прошлому.