Читаем Угрюм-река полностью

Не лишен интереса тот факт, что Горький при встречах с писателем вел неоднократно разговоры о русских купцах и предпринимателях. Шишков вспоминает об одной беседе с Горьким в 1914 году: «Горький начинает выхватывать из памяти живые образы разных дельцов России, козырных финансистов, фабрикантов, строителей, подрядчиков, архиереев — целая галерея этих типов прошла перед нами, как живая. Он рассказывает о купцах и крупных промышленных людях нижегородских, саратовских, московских, тульских, — об их отцах, дедах, сыновьях, об их изобретательных плутнях, скандалах, блуде, о том, как все это кроется золотом, все дозволено и гласности запечатан цензурой рот»[1]. (Горький задумал роман о нескольких поколениях купеческой семьи задолго до Октябрьской революции, в начале 1917 года он намеревался приступить к выполнению замысла, но осуществил его только несколько лет спустя).

По-видимому, во время таких бесед у В. Шишкова и окрепло> ранее возникшее решение написать роман на тему, мало разработанную в русской литературе— о сибирском капитализме.

В романе Шишков описывает в основном Ленские события 1912 года, хотя нигде о них не упоминает, так как не ставит целью строго следовать подлинным фактам и датам. Фактическая точность уступает место типическому обобщению.

Идейное содержание романа писатель четко изложил в одной из своих заметок: «Главная тема романа, так сказать, генеральный центр его, возле которого вихрятся орбиты судеб многочисленных лиц, — это капитал со всем его специфическим запахом и отрицательными сторонами. Он растет вглубь, ввысь, во все стороны, развивается, крепнет и, достигнув пределов могущества, рушится. Его кажущуюся твердыню подтачивает н валит нарастающее самосознание рабочих, а также неизбежное стечение всевозможных обстоятельств, вызванных к жизни самими свойствами капитала. Капиталу, т. е. всему старому эксплуататорскому строю, пропета в; романе отходная, капитал трижды проклят.

«Угрюм-река» замкнула свой круг, и уже где-то вдали брезжит рассвет, там течет река Радости»[2].

Важно здесь отметить, что мысль о «нарастающем самосознании рабочих» и их «борьбе с капиталом» была впервые провозглашена В. Шишковым так прямо и решительно. Опа положена в основу сюжетного действия «Угрюм-реки».

Развитие и крах капитализма показаны в романе на судьбах трех поколений буржуазной семьи, как и в «Деле Артамоновых».

В. Шишков с удовлетворением отмечает творческую общность с Горьким. Но он идет своим собственным путем, отражая своеобразие экономического развития Сибири.

Через представителей трех поколений купцов Громовых раскрыт большой период развития русского капитализма. О первом поколении в романе сказано мало. Данило Громов темными путями приобрел богатство. Он действовал методами, характерными для периода первоначального накопления, чередуя плутни с обыкновенным грабежом и убийствами. Так было положено начало восхождению Громовых.

Сын Данилы Петр открыл торговлю в большом сибирском селе и приумножил полученный в наследство капитал. Петр — целиком во власти денег, он пытается расширить торговые операции, изучает рынок, мечтает об открытии новых торговых путей. Но он уже достаточно богат, чтобы наживать деньги деньгами.

Через Прохора — представителя третьего поколения Громовых — показан купец, превращающийся в крупного капиталиста-предпринимателя, увеличивающий свой капитал путем беспощадной эксплуатации рабочих.

Нужно сказать, что, изображая хищнический характер капитала, В. Шишков далек от народнического отрицания прогрессивной роли капитализма в историческом процессе.

В романе «Угрюм-река» обнаруживается правильное понимание В. Шишковым сложности и противоречивости капиталистического развития. Капитал выполняет свою прогрессивную роль в использовании неисчислимых богатств Сибири. Расширяется добыча золота, строятся заводы, ведутся поиски новых ископаемых, прокладываются железные дороги. Повсюду идет непрекрашающаяся напряженная работа.

Но не предпринимательский размах российского купечества в Сибири, а грязные стороны деятельности капиталистических хищников привлекают внимание В. Шишкова. Ценою страданий, голода, чрезмерного изнурительного труда тысяч рабочих Прохор Громов осуществляет свою заветную мечту — нажить миллионы и стать неограниченным владыкой Сибири.

В юности Прохор не был лишен и хороших качеств: он был привязан к другу, любил мать, мечтал о полезной для края деятельности. И вот, втягиваясь в «дело», он теряет все лучшее, что было в его сердце. Алчность овладевает его душой, становится единственной пружиной действий. С особой тщательностью художник исследует переломные моменты нравственного падения Прохора. Очень показательна история его чувства к Анфисе. Прохор по-настоящему любит Анфису, его страсть к ней сильна и неподдельна.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека сибирского романа

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза