Углич

Нагой ведал, что ревнители дедовской старины не должны встать на сторону Бориса Годунова, если царь уйдет в мир иной. Простолюдин Гришка слишком наивен, говоря о Годунове, как о будущем царе. Бояре стеной встанут у трона, чтобы не допустить к нему властолюбивого Бориса. Вскинутся самые именитые: Шуйские, Мстиславские, Голицыны, Воротынские, Колычевы, Бутурлины, Шереметевы…Никто из них не будет претендовать на трон, пока жив младший сын Ивана Грозного. В этом-то и сила Нагих.

По словам Гришки, государь Федор Иванович тяжко занемог. А если так, то Борис Годунов мечется. Ему нужна не только поддержка митрополита Дионисия, но и содействие бояр. Но едва ли владыка и бояре пойдут навстречу Годунову. Значит, Москва сейчас в напряженном ожидании. Надо встретиться с одним из самых влиятельных людей и рассказать, что царевич Дмитрий жив-здоров и в любой день готов вернуться на Москву… Но с кем? (Эх, сюда бы дядю Афанасия Нагого! Тот наверняка бы подсказал). С Василием Шуйским? Он хоть и недруг Годунова, но человек скользкий и изворотливый, да и нерешителен… С Мстиславским? Этот — степенный и словом тверд. Надо рискнуть.

Глава 14 НОВЫЕ КОЗНИ БОРИСА

Царь вся Руси умирал.

Углицкий двор, Рюриковичи, Гедиминовичи[92] пришли в движение: царица Ирина бездетна, и, если Федор Преставится, Борису Годунову у трона не удержаться.

Тяжкий недуг государя омрачил и встревожил Годунова. Всё могло рухнуть, власть ускользала из рук.

Борис думал ночи напролет. И надумал-таки!

«Ирина должна остаться на троне. Но для этого ей надобно заново обвенчаться. На престол должен взойти не Рюрикович, не Гидеминович, и не царевич Дмитрий, а немецкий принц. Отправлю тайного посла в Вену. Попрошу брата императора, эрцгерцога Максимилиана, занять трон московский. Тот, сказывают, покладист и мягок. То и добро. Пусть тихо сидит на троне, а править царством буду я».

Борис Федорович направился к начальнику Посольского приказа Андрею Щелкалову. Тот давно был его другом и добрым советчиком. Посольского дьяка называли одним из самых хитрых и мудрых мужей Руси.

Андрей Яковлевич высок ростом, худощав, подвижен, глаза острые, пронырливые; говорит тихо и неторопко, каждое слово, будто безменом взвешивает.

Дьяк — из людей худородных. Дед его промышлял на посаде скотом, был конским барышником. Батюшка же Яков начинал свою службу с попов, а затем выбился в приказные дьяки. И сына к себе определил. Умный, расчетливый, хваткий, во всё вникающий, Андрей быстро пошел в гору. Никто лучше его не знал земских, судебных и посольских дел. Щелкалова заметило боярство, а к концу царствования Ивана Грозного он стал одним из влиятельнейших людей земщины.

Борис Годунов не преминул сблизиться с всесильным дьяком. Тот принял его дружбу и научил «преодолевать благородных». С тех пор многие свои дела Годунов устраивал через Андрея Щелкалова.

И на сей раз посольский дьяк не отказал в помощи Борису.

— Направлю своих людей к австрийскому цесарю, — молвил Щелкалов.

Из Москвы в Австрию поскакали особо доверенные лица. Переговоры с Венским двором велись в строжайшей тайне. Но тайна не сохранилась. Толмач Яков Заборовский поведал о скрытых сношениях Годунова с австрийцами. Польский король Стефан Баторий пришел в ярость: союз Москвы с Веной грозил подорвать и ослабить Речь Посполитую. На Русь спешно помчались королевские послы. Царь же Федор Иванович начал подниматься с постели.

На Москве разразился неслыханный скандал!

Рюриковичи и Гидеминовичи бушевали:

— Кощунство, святотатство! Бориска при живом муже Ирину немцам сватает!

— Срам! Гнать Годуна от царя Федора!

— Гнать из Думы!

Кроткий Федор Иванович и тот осерчал: огрел шурина посохом.

— Прочь с глаз моих!

Годунов оправдывался:

— То дело недругов, государь. Бояре поклеп возвели, дабы поссорить меня с тобой. Не верь наветам!

Но Федор Иванович гнал Годунова прочь.

Для Бориса наступили худые дни. Ожидая беды, он направляет в Англию своего доверенного Джерома Горсея.

— Поведай королеве Елизавете, что я прошу ее милости и покровительства. Дела мои плохи, вот-вот падет на меня царская опала. Пусть королева не откажет в убежище.

Королева была весьма удивлена просьбой царского шурина, но отнеслась к ней благосклонно.

— Я готова принять Годунова в своё подданство, — сказала она Джерому Горсею.

Но и второе сношение Бориса с иноземцами не осталось незамеченным: у царей и королей всюду глаза и уши. Слух о тайных переговорах правителя просочился в Москву.

Повсюду кричали:

— Годунов от православной веры отшатнулся!

— С иноверцами и еретиками снюхивается!

Тяжко Борису! На случай опалы он переводит свою казну в Сергиеву-Троицкую лавру и Соловецкий монастырь.

А беда беду подгоняет. Умирает дядя царя, покровитель и защитник Годунова, Никита Романов-Юрьев.

Шуйские и Мстиславские просят государя удалить Годунова из Боярской думы

Федор колеблется. Царица Ирина защищает брата. Постельничий и глава Сыскного приказа Дмитрий Годунов денно и нощно ублажает Федора, всячески выгораживает племянника и просит для него милости.