Читаем Углич полностью

Запустение центра Московского государства в результате бегства и разорения крестьян резко усилилось. Только в Московском уезде из 50 тысяч десятин пахотной земли пустовало от 50 до 90 процентов.

Англичанин Флетчер напишет в 1588 году: «Кроме податей, пошлин и других публичных взысканий, налагаемых царем (читай: Борисом Годуновым), народ подвержен такому грабежу и таким поборам от дворян, разных властей и царских посыльных по делам общественным… что вам случается видеть многие деревни и города совершенно пустые, народ весь разбежался по другим местам от дурного с ним обращения и насилий».

Не лучше было дело и в самой Москве. Посадская чернь нищала, голодовала, ремесло хирело. Во всех бедах народ обвинял Бориса Годунова и по-прежнему костерил правителя за удаление из Москвы в Углич царевича Дмитрия.

Годунов исходил гневом, но гром и народ не заставишь умолкнуть. Чтобы народ утихомирить, надлежит его чем-то отвлечь.

И вот в 1586 году московскому посаду была задана большая работа, «отвлекавшая умы народа от наблюдений над тем, что творилось во Дворце». Летописец напишет, что царь Федор Иванович со слов Годунова, «видя в своем государстве пространство людям и всякое благополучное строение (устройство), повелел на Москве делати град каменный около Большого посада (Китай-города) подле земляной осыпи (вокруг земляного вала), и делали его семь лет, и нарекоша имя ему Царев-град, а мастер был русских людей, именем Федор Конь».

Для купцов и посадской черни это было великим благодеянием, почему ропот народа мало-помалу умолк. Сооружение каменных стен почти на пять верст по окружности потребовало множество рабочих сил при добыче камня, при его провозе по городу, при употреблении камня в кладку и т. д., что, конечно, произвело в народе вместо волнения самое благоприятное впечатление, так как чернь заимела постоянный, хороший заработок.

Новые стены были выложены из белого камня и потому впоследствии сохранили название вместо Царева — Белый город. Но когда постройка стен подходила к концу, последовало необычайное, ужасающее для народа известие. Дабы ослабить и рассеять горестное впечатление, грозившее всеобщим возмущением и восстанием, на помощь Борису приблизился к Москве крымский хан. Сама «защита» города походила на трагикомедию. Годунов приказал, чтобы весь день и всю ночь стреляли из пушек со стен Москвы и монастырей, не умолкая, хотя никакого нападения с татарской стороны нигде не виделось.

В народе говорили, что татары нарочно были призваны Годуновым, что весьма вероятно, судя по поспешному приходу и еще более поспешному уходу хана от Москвы.

Тогда Годунов придумал для посада новую грандиозную работу — воздвигнуть деревянные стены с глухими и проездными башнями вокруг всей Москвы, кои и были построены так поспешно, что строительство завершилось в один год. По случаю такой небывало быстрой постройки новый город стал прозываться Скородомом.

Народ, конечно, был вновь доволен этой работой, коя давала ему не только хороший заработок, но, и вместе с тем, хорошую крепость-твердыню на случаи опасных нашествий.

Скородом (длиной в 14 верст) потребовал неимоверно много лесного материала, работы по провозу леса и по обделке его в целое сооружение.

Но была у Бориса Годунова еще одна затуга: добрая половина духовенства весьма косо смотрела на угодливого ставленника правителя, ростовского владыку Иова. И вновь пришлось Борису привлекать недовольных на свою сторону. Он воздвиг и украсил многие монастыри и церкви, патриархию покрыл железной крышей. Украсил, поднял на новую высоту и покрыл золотом большую колокольню Ивана Великого, поставил новый храм Николая Чудотворца…

В 1589 году Борис Годунов не только учредил на Руси патриаршество, кое сравняло первосвятителя русской церкви со вселенскими восточными патриархами, но и дало ему первенство перед митрополитом киевским. Вместе с тем четыре архиепископии были возведены в достоинство митрополий: Новгородская, Казанская, Ростовская и Крутицкая.

Народ, конечно, был вновь доволен этой работой, коя давала ему не только хороший заработок, но, и вместе с тем, хорошую крепость-твердыню на случаи опасных нашествий.

Скородом (длиной в 14 верст) потребовал неимоверно много лесного материала, работы по провозу леса и по обделке его в целое сооружение.

Но была у Бориса Годунова еще одна затуга: добрая половина духовенства весьма косо смотрела на угодливого ставленника правителя, ростовского владыку Иова. И вновь пришлось Борису привлекать недовольных на свою сторону. Он воздвиг и украсил многие монастыри и церкви, патриархию покрыл железной крышей. Украсил, поднял на новую высоту и покрыл золотом большую колокольню Ивана Великого, поставил новый храм Николая Чудотворца…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза