Удельный князь

Удача улыбнулась лишь на одиннадцатый день. В сорок шестой скважине на шнек батраку намотало жирную бело-серую глину. Сюда и перенесли усилия. Сетку более частую нарезал, но вскоре объявил отбой. Геологов собрал и отправил обратно, на Неручь. Толщина пласта семь метров, на кой ляд весь пласт оконтуривать? И того, что под ногами лежит за три года не вывести. Батракам осталось котлован выкопать, да возвращаться с победой. Не срослось…

Никита ворвался в лагерь словно вихрь:

— Беда, Прохор! Татары! Облавой идут, без разбору чернецов арканами треножат.

— Этого нам ещё не хватало! Много ли?

— Сотня, кабы не боле. Уходить надобно.

Послышалось уханье, гортанные крики. На горизонте показались всадники в остроконечных шлемах что охватывали стоянку широким полукругом.

— Поздно….

Обходили нас грамотно, отсекали все подходы к лесистым балкам и методично отлавливали разбегающихся, как тараканы, работников.

Вскочив в седло, рванули с Никитой в сторону реки, но не прошло и пяти минут как нас нагнали. По спине пролетело несколько неприятных ударов. Как я навернулся с коня, так и не понял. Полетел вперёд головой, но среагировал и успел сосредоточиться. Удар встретил в кувырке, чем маленько смягчил падение. Вышло удачно или случайно, пёс его знает. На ногах оказался и на автомате выхватил меч.

Со стороны, наверное, красиво смотрелось. Прямо-таки трюк каскадерский. Жаль, на этом лимит везения закончился. Плечи опоясал аркан, а следом второй прилетел. Пытался крутиться-вертеться, вот только ничего это не дало. Разве что удерживался на месте и умудрился срезать пару узлов. Похоже, низкорослым степным лошадкам не хватало сил, а скорее всего тянули разом, несогласованно.

Закончилось ожидаемо, кто-то из степняков гортанно прокричав, поддал коня и меня вырвало как репку. Второй раз подняться мне не дали. От души колотили короткими палками с грушевидными наконечниками. В ходе свалки что-то прилетело по шлему и дальнейшее помню, словно в густом тумане. Волочили по земле. Вроде бы…

Провал и очнулся уже от того, что задеваю носом сухой ковыль покачиваясь в такт лошади. Снова чёрный провал… В этот раз отчётливо ощущаю противный вкус тёплой и затхлой воды. Пытались напоить? Может и так. Окончательно пришёл в себя от скрипа тележного колеса. Открыл глаза.

Лазурное небо без единого облачка, от дороги поднимаются едкая дорожная пыль. В нос ударил резкий запах сухой степи с горькими нотками полыни. Где я? Куда везут? Жив и на этом спасибо судьбе скажи. Попробовал пошевелиться, в ответ на это действо тело отозвались болью.Ещё и голова немилосердно раскалывалась. Ощущения такие, словно неделю грушей проработал в тренированном зале. И тренировались ни разу не перворазрядники. Ещё и связан.

Приехали.

Ничего не оставалось как разминать руки и вслушиваться в обрывки незнакомой речи. Сморило, а в чувство привёл грубой тычок чем-то крепким:

— Эй, урус, вставай. Баран дадим воды дадим.

Перед глазами появилось раскосое лицо, лыбившееся выщербленными зубами. Н-да улыбка ни разу не голливудская.

— Темник наказал доставить тебя живым. Если урус умрёт Хулагу накажут. А у Хулагу три жены. Кто их кормить будет?

Преодолев боль, приподнялся и сел облокотившись на край арбы. На татарине запахнут цветной хлопковый халат, с пояса свисает кривая сабля в изукрашенных ножнах. Рядом с ним кучковались двое оборванцев, одетых в рваные халаты и такие же рваные, кольчуги. Внешностью не обольщался, крепкие коренастые и смотрят цепко, удерживая в руках копья. От таких не сбежишь.

— Кто таков? Почто татьбу учинил? — начал речь в привычной манере, с небольшого наезда.

— Ха-ха-ха. Урус хорошо насмешил. Тебя сам темник Берди ищет! Спросить хочет, кто людей Ольговского баскака побил.

— Кто ты таков? — медленно растягивая слова, повторил вопрос.

Татарин подтянулся, глаза зло блеснули:

— Урус, ты кто таков, что словно хан говоришь? Почему перед нукером главу не склоняешь? Твои люди говорят, что ты гость. Ай. Не верю! — он обернулся и бросил несколько слов на тюркском воинам и они усердно закивали в ответ. — Видишь? — он указал кнутом на воинов. — Десятники тоже не верят.

— Мне в третий раз спросить или ответишь? — спросил я с нажимом.

— Сотник азм, урус. Долго тебя искал. Хорошо спрятался, — добавил воин после небольшой паузы.

— Прячутся жабы на болоте, а я бел камень искал, на что есм грамота от тиунов князя Елецкого.

— Ай какой князь, урус. Какая… грамота?! — татарин рассмеялся. — Кизяков не хватает, давай её сюда буду огонь кормить, — после переменился в лице, прищурился и спросил, — степь на ушах стоит много ночей. Баскака Батбояра живота лишили. Ведаешь ли про то, а урус?

— Мало ли кого живота лишили, азм тута причём?

— Темник разберётся причём.