Удельный князь

Здорово на стремнинах выручал водоход. На малых глубинах и речках с быстрым течением и массой корней, коряг и мелей классическое гребное колесо работать не будет, от слова совсем, и в итоге, сделал что-то похожее на MARSHRIDER[viii] в варианте гребного полукатамарана. Даже корпус не стали делать, скрученные большие модули формировали нос, а два малых присоединяли сзади. На всё про всё двадцать шесть винтов, а держится всё очень крепко. На задние понтоны можно поставить одну или две дорожки, а по ширине на него свободно умещался и двойной вариант дорожки. В такой конфигурации мы сохраняли все плюсы кормового колеса: короткие цепи от вала конного привода экономили ресурсы и КПД, а удерживать и поднимать раму с колесом легко обычными штифтами. Два руля на корме и один носовой для лучшего руления, стоят блок ролики для разворота и маневрирования, уключины с упорами и волногаситель, четыре якоря.

Из всего «фарша» главное, опускное на цепях кормовое гребное колесо. Оно с лёгкостью преодолевает любое встреченное препятствие, даже по болоту здорово гребёт. Регулируя колесо, добиваемся максимальной упорной силы и увеличиваем скорость. В верховьях то и дело пузом по дну скребём, поэтому колесо стоит так, чтобы лишь краешек воды черпало. Фишка в том, что кормовое колесо в условиях ограниченной осадки создаёт упор в пять раз превышающий упор гребного винта. Большая сила тяги с места, важнейшая вещь для буксировки. Привод стандартный, на четыре скорости. На пониженной тянет и против очень сильного течения. Если не выходит, включаем режим водохода и суда сами себя лебёдкой подтягивют по заведённому якорю.

Тяга одноконного варианта четырнадцать тонн, против течения понятно поменьше. По Неручи если вверх идём, больше десятки не цепляем. В максимальном варианте, с четырьмя быками, водоход развивает мощь порядка шестнадцати лошадиных сил, что уже сравнимо с первыми пароходами. По спокойной воде такой «понтон» потянет тонн триста пятьдесят легко, а для быстрины есть пониженная передачу. То бишь всего три больших водохода легко утянут всю Онежскую экспедицию в полном составе.

О-о-о. Приплыли!

Высадились на свеженьком причале и осмотрелись. Никого. Безымянный ручей ещё не почистили, хотя если подниматься выше, километра три выйдет, вряд ли больше. Команду оставил разбирать водоход, а сам рванул напрямки к водоразделу, густо поросшему малинником. Здесь, в царстве узких крутых овражков и балок, изобилующих выходами известняков, задержался.

«Геологи» мои не нашли лёгких глин, не нашли сапропеля, но я и не думал ругаться. Ребята обрадовали большим. О том, что мелкие линзы доломитов в XIX добывали в Орловских каменоломнях, знал. Читал и про их выходы где-то в Елецком районе. Но где именно, да масштабы… Никакой конкретики у не было, и потому на ТАКУЮ находку не рассчитывал. Скорее всего численность батраков сказалась, особенно когда дюжина людей копают в правильном направлении. Нацеливал их на флюсовый известняк, но оно вон как вышло, куда лучше.

При обследовании очерченного мною района "геологи" малость напутали и усердно изрыли водораздел Неручь-Быстрая Сосна шурфами и скважинами. Ошиблись в кои-то веки в лучшую сторону и нашли доломит в известковом обрыве. Пласт около пятидесяти сантиметров ширины и в глубину уходит под крутым углом, а до кучи скрыт известняками и суглинками. Но, как говорил мой дед, ты или бери, или мимо проходи. Проходить мимо не будем, будем ковырять до последнего и рядом посмотрим.

* * *

Целью «третьей местной» экспедиции являлись малоархангельские тугоплавкие глины. Благо, где находится месторождение знал точно. Более того, гончары из погоста Верхние Гнилуши, он как раз в этих местах стоит, продавали в Новосиле горшки и свистульки из «синей» глины. Каюсь, подчистую скупал их сделанные с душой безделушки и переводил на шамотный порошок. Горшечники держали места добычи глины в тайне, но всё имеет свою цену. Два рубля и наш проводник был куплен с потрохами. Ему оставалось геологам место показать, а местечковые выходы глин на поверхность нам не интересны. Пусть и дальше её из-под корней ковыряют.

Нам, малость поглубже. Туда, где спрятаны тугоплавкие аптские глины нижнего мела с огнеупорностью до полутора тысяч градусов! Ещё и лечебные ко всему. Нашли быстро, но... под десятиметровым слоем песка и супеси. Площадь залегания порядка шести десятков гектар, а мощность пласта до десяти метров местами. Неплохо.

Девяносто процентов печей требуют шамота, а малоархангельские глины для этого порошка идеальны. Каолины с Должанки подойдут ещё лучше, но с ними всё в логистику упирается. Тащить глину чёрти откуда, обогащать ещё. Золотыми изделия из такого шамота выйдут. Нет, оттуда сырьё если и таскать, то только на тигли и фарфор.