УДАР ВСЛЕПУЮ

— Без «Мэгги» мы бы пропали, — сказал Трэвис, посма­тривая на стены воды, окружившие их со всех сторон. — Люди Дрисколла взяли с собой огромное количество ин­фракрасного оборудования и болометров, но с ними прово­дить съемку на такой местности будет очень непросто. Что...

Корабль под ними заскрипел и задрожал так, что у них застучали зубы. Чтобы не слететь с крыши, им пришлось хвататься за распорки. Землетрясение, хоть и мощное, ока­залось недолгим. Оно сошло на нет после ряда толчков и вокруг вновь наступила тишина — если не считать шум рек и дождя.

— Запиши время толчков, — крикнул Трэвис Лоримеру, который сидел в корабле.

— Я готов, — объявил Хартли, быстро забыв о землетря­сении и возвращаясь к прибору. — Давай проведем первую

попытку точно. Они будут принимать наши последующие расчеты охотнее, если мы сразу покажем им, на что способ­ны. Я начну с нижних слоев изверженной породы и буду по­степенно продвигаться вверх. Используй для этого черный цвет.

Трэвис наполнил иглы пантографа дегтеобразной мас­сой, которая, высыхая, мгновенно твердела и превращалась в черное стекло. Это должен был быть гранит. Для других пород у него имелись другие цвета: темно-красный — для песчаника, оливковый — для сланцев, грязно-желтый — для известняка и т.д. Хартли включил питание.

Чтобы заложить основу для их работы, «Мэгги» пона­добился час. Манипуляторы пантографа двигались взад- вперед под руководством оператора, накладывая цветной пластик на уже существующие слои. Там, где жерла вулка­нов переплетались, а таких мест было много, Хартли увели­чивал напряжение, чтобы ускорить продвижение медленно­го излучения, ведь если прибор был настроен на базальт, то электромагнитные лучи будут отскакивать от ближайшей поверхности. Двум исследователям Венеры нужны были знания и опыт, но в итоге они были довольны результатом.

В ящике находился макет диорамы окружающего их ландшафта — пока что голая земля, на которой они стояли. Можно было пройти вокруг прозрачного ящика и увидеть, насколько глубоко залегала магма, и как пласты горных пород перекручивались, загибались и сжимались над ней. Это была мечта любого геолога, ставшая реальностью. Ес­ли бы их интересовали полезные ископаемые, то им всего лишь нужно было правильно настроить уровень излуче­

ния и выбрать подходящий цвет. Если бы кто-то захотел поспорить с ними, то буровая установка достаточно быстро подтвердила бы их догадки.

Хартли остановился, чтобы перекурить, однако влаж­ный табак плохо тянулся. Исследователь немного изменил настройки и вошел в слой почвы и грязи, покрывавший ко­ренные породы. Ближе к морю слой наносного ила стано­вился толще.

— Послушай, — сказал Трэвис, — нам приходится ми­риться с тем, что тень корабля дала своё изображение, но что это за штука там вверху?

Он указал на узкий клин на поверхности модели. Он был пустым, что означало, что там не было зарегистрирова­но никаких сигналов. Кроме формы, у него не было ничего общего с конической дырой в центре модели. В центре мо­дели находилась тень корабля, потому что ни один магне­трон не смог бы пройти через такое большое количество стали. Пантограф смог создать лишь пустой конус, по фор­ме напоминавший верхнюю часть космического судна.

Хартли внимательно осмотрел клинообразную пустоту.

— Может быть, это морена. Кто его знает, может быть, здесь когда-то были ледники. Установи черный и я прове­рю на гранит.

Результат удивил его.

— Интересно, — пожал плечами Трэвис. — Ни вода, ни лед не могли оставить такие обломки, и я не понимаю, что за сдвиг мог вызвать подобное.

На месте пустоты был гранит, но в очень неестествен­ной форме. Это была неизвестная до сих пор форма отло­

жения — гранит лежал тонкими плитами. На модели их толщина не превышала толщины бумажного листа, озна­чая, что на самом деле они были не толще одного ярда. На­личие этих листов противоречило типу трещиноватости гранита, к тому же положение их было крайне необычным. Они лежали в ряд, рядом друг с другом, хотя иногда между ними было значительное расстояние. Это напоминало тай­ный ход, который иногда огибал низкие холмы, а иногда проходил прямо через них.

— И что ты думаешь? — спросил Хартли. — Может, остатки древней стены, разрушенной землетрясением?

— Слишком тонкие для стены, — решил Трэвис. — Да­вай пока забудем о них. Когда мы начнем съемку на месте, то нам все равно придется идти туда, вот тогда и посмо­трим. Давай закончим с топографией. Темнеет, да и дождь становится холодным.

Хартли настроил «Мэгги» на воду, и неровности венери- анской поверхности быстро заполнились прозрачным пла­стиком. Ущелья превращались в реки, а низины — в озера. Чтобы отправляться на разведку на краулере, им было не­обходимо знать глубину всех водных преград. Затем они поменяли иглы, и пантограф начал наносить на карту орга­нические объекты, состоящие из целлюлозы. Леса начали обретать форму, но отдельные деревья различить было невозможно. Масштаб был слишком маленьким. На карте по­являлись объемные массы зеленого стекла или небольшой зеленый налет там, где росла лишь трава.