Удар Орла

Музыка смолкла. Освещение изменилось, экран погас. Потом раздался тихий гул, и сцена наполнилась дымом из сухого льда. На экране появилось одно-единственное слово – ГЕЙМСЛЕЕР; гул усилился. Затем буквы исчезли, и появилась анимированная фигурка – воин-ниндзя, одетый с ног до головы в чёрное; он висел на экране, словно перекрашенный Человек-паук. Гул тем временем стал оглушительным, словно пустынный вихрь в сопровождении оркестра. Похоже, где-то включились мощные вентиляторы, потому что по залу вдруг пролетел настоящий порыв ветра, сдув со сцены дым – и в клубах остался стоять Дамьен Крэй в белом костюме с широким галстуком в серебристо-розовую полоску. На экране позади появилось его увеличенное во много раз изображение.

Зрители тут же бросились к нему, аплодируя. Крэй поднял руку, призывая к молчанию.

– Добро пожаловать! – сказал он.

Алекса, как и всех остальных, тоже тянуло к сцене. Он хотел как можно ближе подобраться к Крэю. У него было странное ощущение – словно рядом с ним человек, которого он знал всю жизнь, но при этом никогда не встречал. В реальной жизни Дамьен Крэй оказался меньше, чем на фотографиях, – именно эта мысль пришла в голову Алексу первой. Тем не менее Крэй вот уже тридцать лет был суперзвездой, и не зря. Уверенный и хладнокровный, он тут же полностью завладел вниманием толпы.

– Сегодня я презентую всему миру «Геймслеер», мою новую игровую приставку, – продолжил Крэй с едва заметным американским акцентом. – Большое спасибо всем, что пришли. Но если здесь есть кто-то из «Сони» или «Нинтендо», боюсь, у меня для вас плохие новости. – Он замолчал и добавил с улыбкой: – Вам конец.

Послышались аплодисменты и смех. Даже Алекс не смог не улыбнуться. Крэй замечательно умел располагать к себе публику – словно знал каждого зрителя лично.

– «Геймслеер» обеспечивает такое качество и детализацию графики, на какое не способна никакая другая приставка в мире, – продолжил Крэй. – Она умеет генерировать миры, персонажей и сложнейшую физическую симуляцию в реальном времени благодаря огромному количеству выполняемых операций с плавающей запятой в секунду. На других приставках вы видите пластиковых кукол, которые дерутся с плоскими картонными фигурами. На «Геймслеере» волосы, глаза, оттенки кожи, вода, дерево, металл и дым выглядят в точности как настоящие. Мы соблюдаем законы тяготения и трения. Более того, мы встроили в систему так называемый «болевой синтез». Что это означает? Через минуту вы всё узнаете.

Зрители снова захлопали.

– Прежде чем мы начнём демонстрацию, хотелось бы узнать у присутствующих журналистов: есть ли у вас вопросы?

Какой-то человек в первых рядах поднял руку.

– Сколько игр вы выпустите в этом году?

– Пока что у нас готова всего одна игра, – ответил Крэй. – Но к Рождеству выйдет ещё целая дюжина.

– Как называется первая игра? – спросил кто-то.

– «Пернатый змей».

– Это стрелялка? – задала следующий вопрос журналистка.

– Ну, да. Это игра жанра стелс, – признался Крэй.

– Значит, в ней стреляют?

– Да.

Журналистка улыбнулась, но не весело. Ей было уже за сорок; строгое лицо и седые волосы делали её похожей на учительницу.

– Ваше отрицательное отношение к насилию хорошо известно, – сказала она. – Почему вы тогда продаёте жестокие игры детям?

По залу пронёсся тревожный ропот. Журналисты, конечно, есть журналисты, но задавать такие вопросы Крэю казалось неправильным. Особенно когда пьёшь его шампанское и ешь его закуски.

Крэй, впрочем, даже не оскорбился – по крайней мере, не подал виду.

– Это очень хороший вопрос, – ответил он своим характерным мягким, ритмичным голосом. – И вот что я вам скажу: когда мы только начали разрабатывать «Геймслеер», мы написали для него игру, где главный герой собирает цветы разного цвета в саду, а потом расставляет их по вазам. Ещё в ней были зайчики и сэндвичи с яйцами. Но знаете, что случилось? Наша исследовательская команда обнаружила, что современные подростки не хотят в неё играть. Представляете? Мне сказали, что мы не продадим ни одного экземпляра!

Все рассмеялись. Теперь неловко стало уже журналистке.

Крэй снова поднял руку.

– На самом деле вы подняли важную тему, – продолжил он. – Верно, я ненавижу насилие. Настоящее насилие… войны. Но вы же знаете, что современные дети в самом деле очень агрессивны. Это правда. Полагаю, такова природа человека. И я решил, что им лучше будет вымещать эту агрессию, играя в безвредные компьютерные игры вроде моих, а не на улицах.

– Но ваши игры всё равно поощряют насилие! – настаивала журналистка.

Дамьен Крэй нахмурился:

– Мне кажется, я ответил на ваш вопрос. Теперь вы хотите поставить под сомнение мой ответ?

Снова аплодисменты. Крэй дождался, пока они стихнут.

– Но хватит разговоров, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы увидели «Гейм-Убой» сами, а для этого в первую очередь нужно в него поиграть. Интересно, есть ли среди зрителей подростки? Хотя, если подумать, подростков я не приглашал…

– Есть один! – крикнул кто-то рядом, и Алекса подтолкнули вперёд. Все взгляды вдруг устремились на него – даже сам Крэй внимательно смотрел на него со сцены.