Удар иглы

Да, идти! Идти, пока не кончатся припасы, порох. Пока мы не свалимся замертво, и нас не проглотят эти вонючие болота, и наши тела не обовьют кольца анаконд. Идти, и всё! Вперёд! Под ногами хлюпает вода, рука устала рубить. Раз — вместе с веткой разрублено тело змеи, едва не ужалившей Адепта. Два — пополам развалилась огромная ядовитая лягушка… Я проделывал всё это автоматически, не задумываясь. В сельве у человека нет времени на раздумья. Его спасает не изысканный ум, а быстрая реакция. Опять змея — не наступить бы. Хлюп — вода под ногами. Взмах руки — лиана перерублена. Вперёд…

Сельва. Взметнувшиеся ввысь стволы деревьев с разветвлёнными корнями-подпорками, в которых живёт всякая живность. Кора этих деревьев белая и гладкая на ощупь. Отяжелевшие ветви с зелёными бородами мхов и лиан, вьющихся побегов и самых разных растений образовывают свод, через который с трудом проникает свет, — жизнь на дне сельвы проходит в полутьме. Огнями вспыхивают орхидеи и огромные яркие цветы, которые не смог бы себе представить ни один цветовод-голландец.

Пальмы, кусты, бамбук, изредка попадались рухнувшие покрытые плесенью стволы деревьев. Иногда сельва расступалась, и глазу открывались обширные прогалины, залитые солнцем. Но там не было пути. Эти пространства, пожалуй, самое страшное из всего, что здесь есть, — болота с анакондами и лягушками, яд которых может убить человека моментально.

Сельва — многоэтажный дом: внизу живут причудливые крысы, дикие свиньи, выше — свирепые кошки, обезьяны. Птицы с ярким оперением, иные из них величиной всего с полпальца, у других же только клюв был длиной больше метра.

Мы шли и шли вперёд. Монотонно. Привычно. Не думая ни о чём.

На эту мрачную проплешину мы вышли в конце дня. — Странноватое место — чёрная рыхлая земля, даже не влажная и жирная, а какая-то вязкая, и ни одного зелёного ростка, что совершенно невероятно в сельве. И ещё — ощущение, будто стоишь на горячей плите. Хотя температура воздуха и поверхности земли здесь была такая же, как и в любом другом месте. Этот жар имел какую-то иную природу.

— Плохое место, — сказал Мако. — Надо быстрее уходить отсюда.

— Мако прав, — подхватил Генри, потирая шею. — Жар здесь поболее, чем в турецких банях.

— Стойте! — крикнул Адепт, застывая в неподвижности. Казалось, в этот миг он стал тяжелее и, подобно атланту, держащему небесный свод, врастает в землю.

— Камень брошен — жди лавины, — произнёс он негромко.

В тот же миг из зарослей посыпались индейцы. Они были низкорослы, с наивными детскими лицами. Кроме набедренных повязок, на них не было никакой одежды. Их тёмные тела украшали разноцветные узоры, в основном сетчатые… В руках они держали натянутые луки, высотой больше их самих, с длинными стрелами и дротиками с костяными наконечниками, которые дикари обычно смазывают ядом.

— Не надо! — крикнул я, видя, что Генри потянулся к своему ружью. — Нам их всё равно не одолеть.

— Может, испугаются выстрела? — спросил Генри.

— Не испугаются, — возразил Адепт. — Наверняка они уже видели ружья. Если ты выстрелишь, они просто убьют нас всех. Можно попытаться договориться с ними и купить их расположение.

Индейцы стояли молча. Мы вытащили из мешков несколько ножей, связки бус. Спасибо дону Марио, не новичку в этих местах. Он предвидел подобное развитие событий и посоветовал нам запастись всякой мелочью. Сейчас эти предметы могли спасти нам жизнь,

— Скажи им, Мако, что мы пришли с миром. В знак нашей дружбы мы дарим им эти вещи.

Я положил бусы и ножи на землю. Мако перевёл мои слова. Вперёд выступил индеец, ростом пониже, чем остальные, в его чёрных волосах мелькали седые нити, что свидетельствовало о более почтённом возрасте.

Он подобрал подарки, потом что-то затараторил на своём языке. Говорил он минут пять.

— Он сказал, — перевёл Мако, — что белые демоны пойдут с ним. В посёлке племени Большая Пальма будут решать их судьбу. Белым демонам нечего бояться. Их всего-навсего убьют, а может быть, оставят жить со всеми почестями в племени, поскольку белые демоны могут принести индейцам силу и счастье.

— С детства мечтал попасть на обед этим обезьянам! — воскликнул Генри и снова потянулся к ружью, но Адепт положил руку ему на плечо.

— Не надо. Мы идём с ними.

* * *