Удача любит смелых

В иных обстоятельствах такая развязка более чем устраивала мои интересы. Арина красивая неглупая девочка, к которой так или иначе я испытывал... испытываю симпатию. Но сейчас всё шло отнюдь не по моему плану. А по плану красавчика, которому уже отстучали его друзья-дятлы, сейчас начинался второй акт «разборка на задворках».

Короткое: «Пойдём — выйдем!», — от невесть откуда выскочившего одноклассника. И вот меня уже ведут трое достаточно крепких парней, а сбоку бежит Арина. «Конечно же он всё слышал, и сейчас меня будут бить совсем не понарошку», — печальный, однако жизненный вывод, помноженный на бутылку водки и окружающую обстановку.

Меня привели на футбольное поле. По пути красавчик собрал целый крёстный ход из всех выпускников. Большинство уже достали телефоны и начали снимать... потом, позже, эти записи станут доказательством учёных наличия у меня гена «Берсерк».

«Ты не спасовал. Я помогу, дай мне волю!», — ушёл глубоко в себя. «Нет! Не время! Чёрт!».

Тем временем, пока шла борьба между мной и моими внутренними демонами. Друзья Красавчика поставили меня на колени и прикладывали достаточно много сил, чтобы удержать хлипкого на вид меня.

Одноклассник самодовольно посмотрел мне в глаза и сказал:

— Думал самый умный? Думал, я тебя не переиграю? Я тебя уничтожу, — «наброситься, растерзать, отобрать жизнь!». Проиграть битву своему демону в такой момент я посчитал верхом позора, однако у меня уже не осталось моральных сил сдерживать его.

— Переиграешь и уничтожишь, да, — усмехнулось то, что я сдерживал все эти восемь месяцев. — Только закурить дай — мои кончились.

— Кожаную сигарету ты когда-нибудь курил? Хотя, что я спрашиваю? Конечно курил, у таких же недомерков-членососов, как ты сам, — измывался тот, который держал правую руку.

— Вы забыли про ноги, ребята, — дружелюбно уведомил их, а потом резко оттолкнулся носками ботинок от асфальта и упал на спину, увлекая за собой двух долбонатов.

Так как падать на занятиях по тхэквондо тоже учили, голову сберёг. Руки высвободил, а дальше — тьма. Не помню абсолютно ничего...

Глава 11

Сколько просидел со своими мыслями не знаю, но, когда вынырнул из омута откровенно неприятных воспоминаний, в решётчатое окно под самым потолком пробивалась слабая полоска света. Рассвет или закат — не знаю. «Да и есть ли разница?».

«Всё одно помирать, так лучше уж диким зверем в одиночной камере, чем в пасти у заражённого». Муры, я уверен, видали парней и похуже, чем моя скромная персона.

Я-то что? Обычный берсерк, каких, уверен, немало бродит по просторам Улья, выживая день за днём, а может и живя. Но всё же рано забыл о своей «особенности» и реакции на неприятных людей.

Считай, с того памятного случая в лаборатории неконтролируемых и неподавляемых приступов до вылазки в бар не было. Хотя... честно сказать, не помню, что где-то выпивал столько алкоголя и имел конфликты с людьми.

Взбесили — вот и весь сказ. «Да, наверняка такое простое объяснение их устроит».

Бом-бом. Стучат в дверь, кажется, ботинком, ибо звук доносится откуда-то снизу, примерно на одном уровне с сидящим на полу мной. Бом-бом. Послушал ещё этот звук. Он расходился от двери и словно тонул с последним «бом», как бульканье камня, попавшего в воду, но не оставившего кругов на ней. Бом-бом. «Похоже, уходить не собираются», — подумал я, решив спросить:

— Чего вам?

— Тьфу, блять! — два оборота ключей в замочной скважине. — Глаза закрой, отвык от света — ударит по глазам!

Решил послушать мудрого в этих делах визитёра, его голос я узнал почти сразу. Массивная стальная (или железная, никогда не разбирался в различиях металлов) дверь скрипнула, а в голове пронеслась мысль: «Почему в таких местах не смазывают петли?», — обдумать которую я не успел. Гвоздь нарушил молчание прежде:

— Открывай. Пайку принесли. Как-никак третий день сидишь — решили коллективным разумом сжалиться. Я уж подумать успел, что ты всё, остываешь.

— Погоди, — не поверил своим ушам, решив переспросить, — третий день, точно?

— Ага. Не говори. В таких камерах часы неделями бывают. На собственном опыте знаю, — заявил он, опустившись на корточки и поставив поднос с кашей на пол, после чего отошёл за дверь.

Удивительно, но вместе с тарелкой мне вручили ложку, не став издеваться над поломанной куклой и ломать её ещё дальше.

— Благодарствую, — ответил по-сидельски, так сказать. — Да нет, — поспешил объяснить свой вопрос. — Я почему уточнил, мне казалось, только ночь и что в окне брезжит лучик восхода. Видимо, слишком глубоко ушёл в себя... — принялся механически поглощать кашу, надо ли говорить, что после всего есть не хотелось совершенно.

Но, что я бы не говорил, а организм иммунного — целый комплекс. Очень сложный комплекс, который постоянно требует подпитки, иначе почему за целых два дня мой мочевой пузырь не переполнился? Только если почти все жидкости пошли в дело. Поэтому сейчас с незаметным для Гвоздя усердием запихивал в себя достаточно вкусную кашу.