Удача любит смелых

Прикурена последняя сигарета в пачке. Выпускной девятый класс. Мне вот-вот должно исполниться шестнадцать лет. Непризывной возраст, за который нужно многое успеть сделать. Все тесты сданы экстерном и результаты уже учтены. Колледж ждёт, пока я докурю сигарету и в последний раз оглянусь на здание школы.

С девушкой мы в итоге «расстались». «Впрочем, встречались ли?», — сигаретный дым наполняет лёгкие. Дурманящий и откровенно противный запах дешёвых сигарет — достойная альтернатива побоям от одноклассников.

Как показала практика: умение пользоваться ногами и вставать в стойки в уличной драке не стоит практически ничего. Опыт пользоваться руками, уворачиваться и вообще действовать на одних рефлексах обходился дорого. Не столько мне — на молодых, как на собаках, заживает абсолютно всё, но родителям. В моральном плане отцу тяжело осознавать, что его сын не может постоять за себя, а в финансовом.... «Что ж, в том, что только наша семья может оплатить сопутствующий ущерб школе есть что-то такое, высшее».

«Так что, — однажды пораскинув мозгами, смекнул я, — лучше тратиться на сигареты с газом для зажигалки, чем оплачивать из семейного бюджета выбитые окна».

Но в тот вечер это была последняя сигарета, а веселье только начиналось...

Выкинув окурок в урну, как культурный молодой человек, засунул руки в карманы и лёгкой пружинистой походкой удалялся от школы. Из глубин здания, примерно в актовом зале, полилась музыка. Официальная часть закончилась, начиналась торжественная.

«Как же хорошо, что аттестаты выдают на руки по первому требованию», — искренне радовался возможности свалить пораньше и не видеть эти счастливые лица. «Никакого, блять, праздника!».

Однако, если бы всё хорошо закончилось тем вечером, стал бы я думать о нём, сидя в одиночной камере, кажется, вторые сутки? Вот и я думаю, что нет.

— Никакого, блять, праздника! — тот самый одноклассник. В точности повторил мои мысли и, прислонившись к углу школы, закурил. — О, ты-то мне и нужен! — радостно оскалился. — Понимаешь, в чём беда? — спросил он, когда я поравнялся с ним и выслушал.

Коротко кивнул. Обычная проблема: не даёт.

— Понимаю. Только вот не пойму: я какое отношение к этому имею?

— Самое прямое, — утвердительно начал красавчик. — Это та девушка, ну... — он явно замялся, не зная, как именно её назвать.

— Не продолжай, понял, — облегчил бедняге задачу. — И как же я тебе помогу, интересно?

— Ну, подойди к ней, когда она подвыпьет, начни затирать про чувства, про то, что любишь её до сих пор, не знаю. Потом, когда она тебя отошьёт — начни приставать...

— Погоди-погоди, — обрываю парня, выставляя вперёд руки, — я, значит, получаюсь по твоему плану мерзкий насильник, а ты, значит, весь в белом, так?

Красавчик недовольно сморщился, всплеснул руками и поспешил объяснить:

— Да всем пофигу будет! Такие сцены сплошь и рядом будет. Мы с тобой выйдем, а там — гуляй свободно. На словах разрулили, типа. Завтра ещё можешь подойти, извиниться за своё недостойное поведение и всё! — улыбнулся он мне.

Я поверил и пошёл обратно в школу. Хотя пить откровенно не хотелось, пришлось выпить примерно бутылку водки, прежде чем смелость вернулась ко мне. «Смелость города берёт!», — вспомнилась старая поговорка. «Так что я, перед девушкой спасую?», — задал себе вопрос и неожиданно получил ответ: «Нет. Не спасуешь. Я помогу», — он мне очень не понравился.

— Привет, Арин! — дружелюбно улыбнулся.

Остались ли у меня к ней чувства? Да, но определённо не те, которые можно загнать в рамки определения «влюблённость» или, не дай Бог, «любовь». Скорее жалость вперемешку с отвращением и ноющей болью от предательства.

Оттого, прогоняя план в голове, позволил себе слегка улыбнуться. «Кто бы мог подумать, что я буду помогать тому, кто отбил у меня девушку?», — задавался вопросом, не желая получать ответ. Однако это был далеко не первый и отнюдь не последний подобный выверт со стороны старушки-судьбы.

— Привет, Саш! — а вот она улыбнулась вполне искренне. — Садись, поговорим? А то ты с того случая словно сам не свой стал: сторонишься меня постоянно, даже в параллельный класс перевёлся... — она грустно улыбнулась и свесила голову, рассматривая носок туфли. — Я понимаю, как для тебя это выглядело, и не хочу оправдаться, но... — она взяла небольшую паузу. — Я люблю тебя!

Такое резкое признание повергло меня в шок. Согласно плану, успешно доработанному у себя в голове, я должен был говорить ей те же самые слова, а потом приставать при всех. Но, как говорят мудрецы: «Хочешь рассмешить Бога? — расскажи Ему о своих планах».

Надо было как-то реагировать и я не придумал ничего лучше, чем улыбнуться и прошептать:

— Я тоже тебя люблю, — положить свою руку на её и поцеловать. Как назло, в зале заиграл медляк в исполнении местного джаз-бенда.