Участковая, плутовка и девушка-генерал

В тот же самый день, но только несколькими часами ранее…

Проснувшись около трёх часов пополудни, Лиса неимоверно сладко зевнула, натужно потянулась, резко приподнялась и, спустив с кровати великолепные ноги, так и продолжавшие оставаться обутыми, опечаленная, но превосходно выспавшаяся, уселась на старинной, ещё пружинной, кровати.

– Вот, «лять»! – по привычке «сругнувшись» любимым словечком, Юла устроила себе основательную, крутую головомойку. – Ну как же нас прикажете понимать? Всё-таки я вернулась в этот развратный бомжатник – а что самое плохое! – взяла да и спокойно уснула. Нет уж, бесстыдная подруга, в последующем постыдная деятельность так не пойдет – можно ведь и «подцепить» себе чего-нибудь неприличное?! Объясняй потом Оксане, что ты не полная дура, что выполняла исключительно порученное задание и что ни разу ни с кем «не потрахалась». Хотя, рассматривая всецело неоднозначный вопрос с другой стороны, какая ей до моих межличностных похождений принципиальная разница? Да попросту никакой! Здесь действует, единственное, моё сугубо личное мнение: как мне возникшее свободное время, тоскуя, использовать, с кем именно любезно якшаться и куда – в какую чёртову «Ж!» – конкретно податься?

Рассуждая, она умышленно говорила вслух, чтобы побыстрее сбросить с себя сладостную сонную негу и чтобы размякшие мысли перестали бы безотчетно роиться. За непродолжительный период необходимого отдыха почивавшую красавицу никто не побеспокоил, значит, как Палина и предполагала, все (в том числе и лично она) наивно подумали, будто бы злосчастное место, что называется, «спалено» и будто бы сообразительная проказница, в единожды «засвеченную избушку», ни в коем случае не отправится – по большей части на явное, типичное заблуждение у профессиональной бродяжки и делался обоснованный, конечный расчёт! Здесь, выражая относительную уверенность, можно правдиво отметить, что Юла неожиданно вспомнила, как некогда, совсем в недалеком прошлом, практически вот точно так же, она одиноко пряталась в заброшенном кладбищенском домике и какие потом, удивительные, приключились события. Однако и дальше оставаться в плотском рассаднике блудливого греха и гнусного человеческого порока не имело никакого оправданно здравого смысла, поэтому озорная разведчица, между прочим прекрасно, сполна отдохнувшая, особенно не раздумывая, соскочила с убогой, скрипучей кровати, любезно предоставившей ей постельное ложе, и чётким, размеренным шагом направилась к центральному выходу (имелся еще запасной, предусмотренный в дворовой пристройке, но его прагматичная интриганка использовать не решилась – да и, собственно говоря, зачем?).

Выйдя на улицу и оказавшись в привычном, свободном пространстве, Лисина в самую первую очередь прошла на улицу Чёрченская, преодолела её до полного окончания (точнее, переместилась в начало, где на выстроенных постройках вывешивались первичные номера), а оказавшись возле двухэтажного кирпичного магазина, украшенного кричавшей вывеской: «Модерато», непринужденно оказалась внутри и, накупая всякой вкуснятины, разменяла очередную стодолларовую банкноту – наличные российские деньги ей представлялись намного нужнее. В дальнейшем, попутно закусывая приобретёнными вкусностями, она переместилась на улицу Красная, прошла до узенького проулка и, проследовав до изумительной своеобразной полянки, надежно сокрытой от постороннего глаза и основательно спрятанной в одном из самых потаённых местечек (нехилого в общем-то поселения), начала осторожно подкрадываться к застарелому, какому-то даже «полусиротскому», дому. Она была девушкой довольно неглупой, и деви́чью память у неё пока ещё не отшибло, а значит, Юла отлично себе представляла, что нежданные гости могут всё ещё находиться внутри, что, по всей видимости, они замышляют что-то необычайно плохое и что, при столь серьёзных условиях, её воистину бестактное поведение, не исключается, покажется им чрезвычайно настойчивым; следовательно, к невзрачному строению отчаянная плутовка подкрадывалась через соседние растениеводческие хозяйства и, успешно миновав четыре промежуточных дощатых забора, благополучно подобралась к интересовавшему объекту, как принято, сзади. Очутившись возле приставленной лестницы, после их недавнего поспешного бегства так и оставленной в приподнятом положении, она, озираясь и выжидая, тревожно остановилась.