Уборщица 2

И без неё нельзя. Она словно какими незримыми верёвками привязала к себе его сердце. И с ней, Андрей уже не знает как так повести себя, чтобы снова не обиделась и не ушла.

Старается, старается, а всё без толку.

Представлял себя без неё, видел себя снова свободным. Иногда даже мечтал об этом. Но уже в следующую минуту после этих мечтаний осознавал, что никак не сможет.

Нет, он конечно сможет, но не так по-другому. Хуже, намного хуже. Потому что одна только мысль о том, что он должен её отпустить вводит в состояние нервозности и тревоги.

Нет, никогда он её от себя не отпустит. Никогда. Пусть она даже не мечтает.

‍

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Из дома напротив вышла девушка. Коляска с двумя детьми. Но рядом с коляской не Маша, как бывало обычно, а - Надя Цветкова.

Тётя люда зажмурилась, тряхнула головой, приводя в порядок мозговую деятельность и снова открыла глаза. Прищурилась, но опять, то же самое – коляску по двору катит именно Надя.

- Людка, водички принеси! – послышалось из комнаты.

- Да иди ты! Отстань! Привязался на мою голову! Встань и принеси, если так хочется! – огрызнулась Людмила.

- Принеси воды - сказал, а то я сейчас точно встану! Тогда ты ляжешь. Не выводи меня! Давай воды сказал!

Проследив, как Надя прошла по дорожке возле дома, Людмила в сердцах задернула штору и налила в стакан воды из-под крана.

- Щас, принесу тебе воды, мурло.

Она понесла в комнату воду и подала лежащему на диване мужу.

В квартире всё по старинке, ещё со времен Гришкиных родителей. Продавленный диван, расписной ковёр на стене, сервант с оставшимся одним целым стеклом. На другой стене репродукция картины – Мишки в лесу. Два кресла шестидесятых годов с наброшенными на них гобеленовыми накидками. Только телевизор, да небольшой ноутбук на письменном столе напоминали о расцвете цивилизации, и причастности хозяев квартиры ко всеобщему помешательству телевидением и интернетом.

- Ты Людка мучаешь меня, как специально. Видишь - человек больной, встать не могёт, ну помоги, принеси что-то попить, поесть. Вечно зову по пол часа.

- А в туалет тебя тоже отнести? Смотри на диван не нагадь, тогда точно сковородкой схлопочешь.

- Ты на меня не шуми, а то приведу молодую любовницу, а тебя значит, насовсем прогоню. Мне твоя рожа уже во где.

- Я те приведу, с лестницы спущу - тебя, и твою любовницу.

- Так моя квартира, это я тебя спущу, - не унимался Гришка.

- Ты сначала встань. От водки своей уже двигаться не можешь, а всё приведу, приведу. Скажи спасибо, что я тебя в психушку не сдала? Сейчас бы валялся там, среди таких же как ты - идиотов и алкашей.

- Ой, напугала. Да у меня от тебя каждый день психушка. Только одна морда твоя чего стоит.

- А ты у нас значится красавец писаный. Всё пропил давно и рожа твоя похлеще того кощея будет. Тьфу. Лежи там, помалкивай, пока я не разозлилась.

- Злая ты Людка женщина. Если бы знал я тогда, когда ты меня в ЗАГС потащила, что такой мегерой окажешься. Ни за что не женился бы. А теперь вот тяну этот крест всю жизнь.

- Это кто ещё тянет? – отвечала Людмила.

На каждое его слово у неё всегда десять находилось.

- Вот не смолчишь же никогда, до чего языкатая баба. Ну, буду мудрее…

Гргорий замолкал, потому что знал жену не переговорить.

Григорий Бубенцов – муж Людмилы от пьянки, да постоянного от неё лечения, стал ногами плох. Всё от того, что после кодировки зашел к нему приятель, соблазнил чекушкой. После этого все проблемы и начались.

Встать то может, но пройти далеко - нет. Если только по квартире. Даже во двор тяжело выйти. Но если бы мог подальше зайти, то дорожка его известная. До забегаловки и обратно.

Раньше хорошо, в каждом магазине из-под полы можно было подешевке кой чего достать, а сейчас уже не допросишься. Да и с ногами проблемы.

Но Григорий честно старался выздоравливать. И товарищи беспокоятся, где там друг Гриша потерялся.

Людмила по такому случаю, и вовсе бразды правления в свои руки взяла. Карточку пенсионную забрала, сама деньгами распоряжаться стала. Купила себе ноутбук, по совету какой-то соседки, которая по вечерам в Одноклассниках сидит. Так и эта туда же. Даже каких-то там мужиков стала находить своих, бывших любовников.

Такому делу Григорий совсем не радовался. То он её хоть приструнить мог, замахнуться, а теперь потерял все свои привилегии. Страдал от этого, но поменять ничего не поменяешь. Ждал того времени, когда снова ноги нормально заработают.

Только они всё слабее с каждым днём. И ничего, ни растирания, что Людмила устраивала, ни упражнения, какие она там, у себя в компьютере насмотрела, не помогают.

Вот теперь и приходится под полным каблуком у жены находиться.

Угрозы Григория на Людмилу давно уже не действовали. Это раньше он мог, по пьяной лавочке её стукнуть, или матами обложить, а теперь одни только маты, да и то не каждый день, понимает, что от кого зависит.

Она-то теперь на нем отыграется, за всю свою жизнь разнесчастную отыграется.

Но вот, встала ещё одна задача, откуда это Надька объявилась, да ещё и с малышнёй Вовкиной возится.

Вот это задача?

‍