Убить звезду

— Ну что ты, Саша, это ошибка какая-то, разберемся.

Конечно, ни с кем я разбираться не буду.

Но сейчас главное — не допустить скандала на глазах у всех.

— Ты да, ты разберись, — закивал Панкратов-Черный.

Погрузив Сашу в лифт, я почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный. «Номер засекречен».

— У тебя тут звезда на звезде, — услышал я. — Прямо глаза разбегаются. Не знаю, с кого и начать.

— Слушай сюда, придурок, — перебил я. — Ты хоть понимаешь, во что ввязался? Батя мне уже пообещал с тебя три шкуры спустить за то, что пользуешься его именем.

Решил на понт взять? Думал, я до него не дозвонюсь? У меня и без тебя проблем выше крыши, так что забудь этот номер, а то хуже будет.

— Ладно, с Батей я прокололся, — после паузы неохотно признал мой собеседник. — Но бабки все равно готовь, потому что я не шучу.

— Да пошел ты!

— Не надо так, Марк Григорьевич. Не кипятитесь, а то у вас лицо стало красное, прямо под цвет рубашки.

Я вцепился в трубку и начал отступать к стене.

— Да, я тут, рядом, и если придется, готов на крайние меры… — вкрадчиво произнес голос. — Вы же не хотите, чтобы на фестивале кто-то умер?

— Я тебя найду, сволочь! — крикнул я, забыв, что вокруг люди.

— Лучше ищите деньги. Адьес, амиго!

Кто-то говорил, что страх надо вливать в душу постепенно, по капле — тогда человек сломается и сделается управляемым. Тот, кто мне звонил, явно не утруждал себя такими психологическими тонкостями. Но если он хотел меня напугать, ему это удалось. Здесь, в холле «Жемчужины», среди нарядных людей, притаилась опасность. И я понятия не имею, что мне с этим делать.

Сквозь толпу пробирался «американец» Влад Масков. Последние несколько лет он появлялся в России нечасто и мои многочисленные приглашения вежливо отклонял, а сейчас вот приехал — загорелый, накачанный, сверкающий голливудской улыбкой.

Мы обнялись, и он шепнул на ухо:

— Как наши пять номеров? Целы?

— Конечно, куда ж без них!

Я всегда держу пустыми пять оплаченных номеров для особых встреч, ключи от которых выдаются только тем участникам фестиваля, которых я внес в особый список. Потому что номера эти непростые. Лежит, например, чья-нибудь жена на пляже, приобретает загар и даже не подозревает, чем ее благоверный сейчас в одном из этих номеров занимается. А если и заподозрит что-то, то застукать муженька на месте преступления у нее нет никаких шансов. Номера комнат каждый год разные и известны лишь мне и еще двум надежным людям. Больше никому.

— Ты с женой? — уточнил я.

— Марк, я опять свободен как птица. Не везет мне с семейной жизнью.

— И даже без подруги? — не поверил я.

— В Тулу со своим самоваром? — засмеялся Влад. — Да у тебя тут целый десант симпатичных девчонок высадился.

— Ты про «группу поддержки»?

Влад непонимающе посмотрел на меня.

— Ты что, забыл, мы так называем сотрудниц моего офиса, журналисток, актрисулек молоденьких… Приезжают отдохнуть, в море поплавать, курортный романчик завести. Ты все же поосторожнее, наши позубастей голливудских будут. Гляди в оба, чтобы не пришлось потом, как Абдулову, читать про свое мужское достоинство в прессе.

Влад вытаращил глаза.

— Я о журналистке Сослановой.

Юлия Меньшова с сыном Андреем и дочерью Таисией

Часами просиживала у меня в кабинете, предлагая себя. Я не сдался. Абдулову повезло меньше.

Сквозь стеклянные двери гостиницы я увидел, как у входа остановилось несколько машин. Из них вышли Александр Абдулов со свитой.

— Легок на помине, — пробормотал я.

— А кто это с ним? — спросил Масков, кивая на женщину, вцепившуюся в Сашин локоть.

— Пиявка. Алиса Шейман.

Я в очередной раз поразился тому, как странно устроен человек.

Женщины сходят по Абдулову с ума: красивый, талантливый, богатый. Он мог бы выбрать любую. А рядом девица, которую все тут знают как облупленную: ни ума, ни совести. Сашу очень любила балерина из Волгограда Галя, с которой он прожил несколько лет, — скромная достойная женщина. Но он променял ее на оторву. Произошло это как раз на «Кинотавре». Шейман работала секретаршей у директора Театра Дружбы народов, офис которого располагался рядом с моим на Арбате. Но тот ее выгнал после одной некрасивой истории. И Шейман бросилась ко мне. Умоляла взять на любую должность, хотя бы на период фестиваля. Работать она не собиралась, да особо и не умела. Мы от нее вскоре избавились. Но есть такие люди: ты гонишь их в дверь, они лезут в окно. Алиса проникала на «Кинотавр» всеми правдами и неправдами. На фестивале она искала нового спонсора, потому что была бедна как церковная мышь.

Тут-то она и заприметила Абдулова. Однажды вечером смотрю, а Шейман уже сидит за его столом…

Договорившись с Владом поужинать вместе в пляжном ресторане «Иверия», я коротко поздоровался с Абдуловым и его друзьями, среди которых, кроме охранника Ельцина Александра Коржакова (он был консультантом на фильме с участием Саши «Шизофрения»), не было ни одного знакомого лица, и пошел в офис. По пути встретил Мишу Ширвиндта:

— Здравствуй, дорогой!

— Здравствуй, Марк, — он неохотно пожал мою протянутую руку.