Убить звезду

акое там «отравился», кого Народный хочет обмануть… Здесь совсем другая проблема, к сожалению, сегодня эта ужасная зависимость — беда отпрысков

многих известных людей. Конечно, Алик пытается скрывать, но шила в мешке не утаишь. Они с женой живут в постоянном страхе за сына.

«Марк Григорьевич, вам звонят!» — я увидел, как через фойе ко мне бежит секретарша Вера с моим мобильником.

— Марик, ну и зачем я тебе понадобился? Почему беспокоишь отдыхающего? На хрена мой офис на ноги поднял с утра пораньше?

Батя!

— Прости. Но мне звонили твои гориллы, требуют спонсорский взнос назад. Почему такая срочность? Что-то случилось?

— Я не понял, — в голосе Бати прозвучала угроза. — Какие гориллы, ты что, не в себе?

— Это идиот, который мне звонил, не в себе! Угрожает. Ведет себя нагло. Говорит, ты дал команду.

— Значит, так. Никакой команды я не давал. Я вообще не понимаю, о чем речь. Вернусь в Москву через неделю — разберусь.

Впервые за день я вздохнул свободно. Однако звонок был. И угрозы были. Я их не придумал.

— Пока ты тигров валишь, этот псих мне тут всех гостей поубивает.

— Повторяю, я об этом ничего не знаю. Это какая-то разводка. Бабки пока не требую, но и проблемы твои разруливать не собираюсь.

Выкручивайся сам.

Я сунул мобильник в карман. За спиной возникла Неля. «Ну что, отказался Народный? — спросила она. — Да, он такой…»

С этим не поспоришь. Но какой у меня был выбор? На заре «Кинотавра» Михаил Лесин сказал при встрече:

— Слышал, просишь бюджетных денег на «Кинотавр». Я против: не смог ты собрать на своем фестивале элитное общество!

— Я подобной задачи не ставил. Для меня главное — достойно принять и накормить артистов. А уж какие они у нас — это не ко мне, скорее — к вам, — ответил я.

Но над словами Лесина задумался и пришел к выводу: у «Кинотавра» должно быть лицо.

Красивое, благородное, любимое зрителем. И уговорил Народного, подозревая, что хлебну с этим «благородным лицом» по полной. Но тогда я еще не знал, насколько его экранный имидж — импозантного благородного красавца — не совпадает с его человеческой сущностью…

«Может, Яну Докилеву попросим?» — предложила Неля.

Идея неплохая — Яна несколько раз вела наши церемонии, у нее это хорошо получается. Правда, есть у Докилевой одна проблема…

У дверей гостиницы остановился автобус с гостями. Первым в холл ввалился Митя Перфемов. Судя по раздражению, с каким он что-то выговаривал своей очередной супруге, Митя хорошо принял на грудь еще в самолете.

Жена рылась в сумочке, пытаясь отыскать паспорта. А Митька стоял рядом и подгонял нецензурно. На косые взгляды окружающих Перфемов внимания не обращает. А подойти и велеть ему заткнуться — на это охотников нет. Себе дороже: Митя не церемонится, может и послать прилюдно.

Рядом с Перфемовым покачивался Паша Басыров. Я с тоской посмотрел на дружков. А ведь не позвать нельзя. Оба много снимаются, их фильмы в конкурсе, да и зрители этих гавриков, особенно Перфемова, обожают.

От толпы прибывших отделился племянник Народного: «Привет, Марк!»

Кто это рядом с ним? Неужто Люда Титомирова? Господи, они снова вместе! Выходит, Гарик действительно сильно увлечен. Впрочем, понять его можно.

Здесь, в Сочи, Люда одно время была нарасхват. Сменила много мужиков, и каждый из ее любовников с придыханием рассказывал, что она суперженщина, просто созданная для постели. Ничего удивительного, учитывая ее прошлое порнозвезды. Люда всегда казалась мне хорошей, доброй девчонкой, и в другой ситуации я бы за нее порадовался. Но мне очень жаль жену Гарика, славную, милую женщину.

Видимо, моя улыбка показалась Гарику натянутой, потому что он шепнул: «С каких пор на «Кинотавре» запрещено развлекаться?»

Ну что тут будешь делать…

Артисты шумели, обнимались, здоровались с теми, кто прибыл в Сочи раньше. Стоящая чуть поодаль группа наблюдала за ними с интересом.

Дорогие чемоданы, дорогая одежда — это наши «коммерческие гости», те, кто приезжает на «Кинотавр» по путевкам, на людей посмотреть и себя показать.

Я подошел к «молочному королю», пожаловавшему на фестиваль в компании двух юных дам, начинающих моделей. Потом обменялся парой фраз со строительным магнатом, который стоял рядом с завсегдатаем «Кинотавра» — Андреем Тапиевым. Никто толком не знает, чем этот красавец занимается, вроде сувениркой какой-то, но деньги у него явно водятся, и немалые. Андрей приезжает уже несколько лет, всегда один.

— Как дела?

— Идут, — лаконично ответил Тапиев, оглядывая просторный холл. — Как сам?

Я поднял вверх большой палец: мол, все отлично.

Хотя какое там отлично… Но окружающим о моих проблемах знать незачем.

В гостиницу величаво вплыл Панкратов-Черный. И этот тоже в подпитии. На лице — выражение недовольства. Я подошел, протянул руку и услышал:

— Что же ты, Марк, со мной так поступаешь?

— А что случилось, дорогой?

— Абдулову отдельное такси, а меня вместе со всеми в автобус. Да мы с Абдуловым в одних фильмах играли! За что мне такое неуважение, Марк?

Помню я эти фильмы, как же: режиссер Эйрамджан снимал их в одной комнате и одной камерой.

Я обнял его за плечи и повел к лифтам, уговаривая на ходу: