Убить Ланселота

— Ха-ха! Вспомнил, — донесся с высоты ликующий голос Эрастофена из Чудовиц. — На всякого мудреца довольно простоты! Прощай, Хоакин, деревенщина дередская! Может, когда и встретимся — лет через пятьдесят.

…Долго провожал Хоакин взглядом мчащуюся над соснами звездочку. До тех пор, пока порыв ледяного ветра не ворвался в хижину, растрепав пламя очага. На столе звякнул чайник. Рассерженный девичий голосок воскликнул:

— Как вам не стыдно, сударь! Инцери из последних сил выбивается, а вы!… Извольте немедленно закрыть дверь.

Разбойник обернулся. В воздухе плясало золотистое пятно. Если приглядеться, становилось ясно, что это крохотная девушка со стрекозьими крылышками за спиной. Истессо поспешно закрыл дверь. Фея прекратила кружить и уселась на крышку чайника.

— Так. — Она растерянно огляделась. — Здорово. А где Эрастофен?

— Сбежал.

— Как сбежал?!

Хоакин пожал плечами:

— Обыкновенно. Платить не захотел. С философами это сплошь и рядом.

— А я? — На глазах феи выступили слезы. — А мы? Он что, нас бросил?

Хоакин развел руками. Значит, бросил, судьба такая. Ему вдруг захотелось утешить кроху. Он протянул ладонь, чтобы ее приласкать. Фея вспорхнула.

— Не прикасайтесь ко мне, негодяй! Это вы во всем виноваты!

— Бог с вами, сударыня. Я-то тут при чем?

— Это все ваши дурацкие обычаи. Я слышала! В общем, так… Как ваше имя?

— Хоакин Истессо.

— Омерзительное имя. Злобное, жестокое — подстать неотесанному верзиле вроде вас. Но ничего, Хоакин Истессо. Вы сейчас встанете и отыщете господина Эрастофена. Поняли? Извинитесь и попросите, чтобы он забрал меня обратно.

— Хорошо, хорошо. Обязательно отыщу, А вас как зовут?

Фея подбоченилась:

— Я — Маггара. Маггара Майская из рода Чайных Роз. А это, — кивнула она в сторону камина, — Инцери Фиориоуннагиоли из рода Огненных Элементалей. Инцери, чучело! Веди себя прилично. Это нельзя есть!

…Так в жизнь разбойника ворвались два взбалмошных и непоседливых существа. Позже Хоакин не раз удивлялся: как он жил без них раньше?

Иногда ему снится страшный сон. Грошдество. Раскрытая черная книга и скрип шагов, удаляющихся от двери. Эрастофен из Чудовиц так и не решился заглянуть в гости.

— Ну вот и все.

Хоакин потянулся и отложил книгу. Вопросительно глянул на шарлатана.

— Я уже свободен, ваше магичество? Заклятие удалось снять?

Густой алхимический пар плыл над полом. Стрелку показалось, что он видит в нем бледное лицо Эрастофена.

Шарлатан покачал головой:

— Все не так просто, братец. Фортиссимо не своей волей творил чары. Самому старику вовек бы не справиться. Ему кто-то помогал.

— Кто?

— Не знаю. Не разобрать пока.

Из тумана донесся звон колокольчика. Шарлатан обернулся и раздраженно махнул рукой:

— Да занят я, занят! Не видишь?

И вновь к Хоакину:

— Чужая магия, Хоакин. Не рискну. Особенно сейчас. Ты, конечно, занятный парень, занятный… но возиться с тобой недосуг. У меня коронация в разгаре. С Гури неразбериха, жертвенная дева артачится.

— Но Бизоатон…

— Вот у него и спрашивай.

В кабинете повисла тишина. Лицо шарлатана стало задумчивым.

— А это мысль, — пробормотал он. — Дельная. Сделаем-ка мы вот что.

Он сел за стол, схватил кусок пергамента и принялся быстро-быстро писать. Закончив, передал Хоакину:

— Вот. Письмо герцогу Розенмуллену.

— А кто он?

— Мерзавец. Злодей. Дела вертит нехорошие. Но лучше, чем он, никто не справится, имей в виду. Мертвеца из могилы вызвать, тень допросить — самое дело для герцога.

— Спасибо, ваше магичество. — Хоакин спрятал письмо и поклонился. — Где я могу найти Розенмуллена?

— В Доннельфаме, где же еще.

Вновь зазвенел колокольчик.

— Поди к зверю! — рявкнул Фью. И, обернувшись к Хоакину, пояснил: — Это Эрастофен, шут бледный. Опять с какими-то новостями.

Хоакин не стал проверять, умеет ли шарлатан, подобно Макиавелли, менять отношение к людям в зависимости от ситуации. Без того ясно, что умеет. Раскланявшись, он двинулся к выходу.

Из зеленого с салатными прядями дыма выступила неясная фигура.

— Мой господин! — закричал Эрастофен. — Ваше магичество! Задержите этого человека. Он очень важен!

— Вряд ли здесь есть кто-то важнее меня, — усмехнулся шарлатан. — Пусть идет.

Исполненным достоинства шагом Истессо обогнул стол с алхимическими принадлежностями. Холодно кивнул взбешенному Эрастофену, Принял у скелета шляпу и оружие и вышел в дверь.

Там его поджидали гвардейцы. Возглавлял их Гури Гил-Ллиу.

— Стой! Держи! Вот он!

— Хва-а-а-а-а-а-атай! — Рот стражника распилился бездонной пропастью. — Ло-о-ови-и-и-и!

— Вяжи мерзавца! — громовым голосом объявил Гури. — Не давай ускользнуть!

Первого алебардиста Хоакин сбил с ног. Попытался выдернуть из ножен меч Ланселота, но оружие застряло намертво. Хвататься за шпагу времени не было. Стрелок запрыгал меж ваз и статуй. Стражники наседали, размахивая алебардами.

— Прочь, негодяи! — заорал Истессо, работая мечом в ножнах, словно дубиной. — Деревуд навсегда! Бей-бей-бей-бей!

Коридор, портреты шарлатанов на стенах, куртки гвардейцев — все слилось в бешеную цветную полосу.