Убить, чтобы жениться

Я лишь улыбнулась. Чего не умела, того не умела. Королева молча покачала головой.

Тут в комнату вошла мадам Нэдле с папкой, в которой обнаружились эскизы платьев. Понаблюдав за тем, как мама и модистка бойко принялись утверждать то один элемент, то другой, то отклоняли неподходящее к предстоящему торжеству, я поняла, что отчаянно хочу к Шасу. Дело в том, что я просто не поспевала за ходом их обсуждения.

— Юбка? — это спросила швея.

— Однозначно длинная, — подтвердила мама. — И пышная.

— Шлейф?

— Это бал. Непременно будут танцы. Но шлейф нужен. Ася — принцесса.

— Тогда короткий.

Королева кивнула, соглашаясь с мнением модистки. А мое?! Меня спросить забыли!

— Намечается официальная часть, поэтому без корсета никак, — добавила регина Скаршия.

— Рукава?

— Лепесток?

Мадам Нэдле пририсовала небольшой почти свободный рукавчик к платью, оставляя открытыми ключицы.

— Угу, — оповестила она, когда закончила с наброском, и показала его королеве.

Мама отмахнулась от него. Конечно, зачем ей смотреть, когда воздушный элемент уже все показал ей?

— Думаю, что декольте сделаем таким, чтобы намекнуть на ложбинку, — протянула королева, прикидывая еще варианты.

И тут вспомнилась реакция Рэйнера на декольте платья, в котором я отправилась на переговоры на последнем острове.

— Мама! — воскликнула я. — Никаких намеков!

— Хорошо-хорошо, сделаем поглубже и покажем ложбинку, — спохватилась она. — Тем более нам есть что показать.

Но я имела в виду другое!

— Никаких вырезов, — вскочив с дивана, высказалась я категорично и топнула ножкой.

Воцарилась тишина. Мадам Нэдле, несмотря на дружеское отношение королевы к ней и довольно свободное общение, громко сглотнула. Помощницы замерли и, кажется, даже перестали дышать.

Ее величество приподняла голову, чтобы посмотреть белесыми глазами прямо мне в лицо. Смерила меня слепым взглядом, потом повернулась к модистке и спокойно так сказала:

— Нэдле, а сделай-ка ты у платья корсаж, как у меня на платье, что ты сшила для аландарской делегации, я тогда была еще третьей претенденткой на трон.

Одна из помощниц закашляла, привлекая к себе внимание. Она покраснела и выбежала из комнаты.

Я подумала над предложением королевы. Переговоры с делегацией, значит. Ну что ж, не будет же мама откровенно одеваться на важную встречу, поэтому я согласна кивнула.

— Х-хорошо, — как-то неуверенно ответила швея с округлившимися глазами.

Реакция мадам Нэдле насторожила меня, но разузнать я не успела. Маме было достаточно простого кивка. Она легко и плавно поднялась, давая всем понять, что собирается уйти. Модистка и ее помощницы склонились, провожая королеву. Я семенила следом.

— Ася, что-то случилось? — с участием поинтересовалась регина Скаршия.

— Извини, — повинилась я за свое поведение.

Все-таки мою вспышку можно рассматривать как дерзость. Может, это и моя мама, но она же и королева.

Мама остановилась и обняла меня.

— Ася, ты честно и искренне высказываешь свои чувства и мысли. Разве нужно за это ругать? — прошептала она мне на ушко. — Не так уж и много людей, способных высказывать свое мнение прямо.

— По правде говоря, таких нет, — сзади отозвался папа.

Я подпрыгнула. Настолько незаметным был он, что я даже забыла про его присутствие.

Мы все дружно рассмеялись над моей реакцией и словами папы. Король-консорт, который был телохранителем своей супруги, сказал то, о чем все и так знали. Почти никто не смел возражать регине Скаршии. Это чревато последствиями.

Неделя не пролетела. Она не прошла. И даже не проскочила. Она медленно тянулась, изматывая меня бездельем.

Всех во дворце поглотила подготовка к предстоящему празднику и балу в честь него. На меня практически никто не обращал внимания. Поручений тоже никаких не давали. Казалось, что даже граф Нессельфольде ослабил слежку за мной. Зря!

Хотя нет, не зря. Меня уже более не тянуло на шалости. Я видела, как можно было подложить парочку детских розыгрышей, когда украшали бальные залы и часть парка, которую откроют для гостей. Но как-то не солидно это выглядело бы, возьмись я за эти проделки.

Слоняться без дела по коридорам, где все суетились по поводу предстоящего празднования, надоело еще в первый день. Предлагать свою помощь было бессмысленно. За мной давно закрепилась слава проказницы. Никто не хотел потерять место во дворце, доверив даже самое незначительное поручение взбалмошной принцессе.

Почти все время я проводила с Шасом. Только рядом с ним я не чувствовала себя одинокой. Мы подолгу летали над городом, взлетали высоко-высоко в небо, до тех пор, пока ящер не выбивался из сил. Тогда мы ложились в воздушный поток и отдыхали в нем, пока тот нес нас.

Благодаря длительным прогулкам у Шаса окрепли крылья. Он стал более выносливым. Мы пару раз потренировались передавать энергию, но это получалось плохо. Большая ее часть рассеивалась в пространстве.

Ночи становились короче и теплее. За несколько дней до бала я даже оставалась ночевать с ящером и совсем не замерзла. В ночь перед праздником я, задремав под крылом Шаса, заснула и проспала завтрак.