Убийство жестянщиков

– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.

– В Лондоне?

– Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.

– По делу?

– Он сам деловой, дальше некуда.

– Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.

Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:

– В чем дело?

– Мне понравилась твоя женушка.

– О господи!

Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».

Немецкая пара спросила:

– Где нам найти Крак?

Я показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:

– А что вы так называете?

В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:

– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.

Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:

– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?

– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.

– Уверен?

– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?

– Ты женился, и твоя жена уже уехала?

– Вкратце именно так.

Он швырнул окурок в грот и сказал:

– Ты определенно помешанный.

– Зато не скучный, так ведь, Малачи?

– Катись ко всем чертям.

Когда он уходил, я крикнул вслед:

– Где же благословение?

Проходившая мимо местная женщина сказала:

– Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.

Я помолился за Кики, правда вкратце.

В пабе «У Нестора» Джефф спросил:

– Ты ее нашел?

– Уехала.

– Уехала?

– Вернулась в Лондон.

– Господи, Джек.

– Где Кэти?

– Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.

Он налил мне пинту и сказал:

– За мой счет.

– Спасибо, Джефф.

– Что собираешься делать?

– Встречаюсь с Киганом.

– С кем?

– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.

– В Лондоне?

– Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.

– По делу?

– Он сам деловой, дальше некуда.

– Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.

Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:

– В чем дело?

– Мне понравилась твоя женушка.

– О господи!

Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».

Немецкая пара спросила:

– Где нам найти Крак?

Я. показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:

– А что вы так называете?

В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:

– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.

Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:

– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?

– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.

– Уверен?

– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?

– Ты лучше всех, Джек.

– Скажи это моей жене.

На Кигане были белый свитер с надписью «Pog mo thoin», ярко-красные брюки для гольфа и сувенирная шляпа, которая умоляла: «Поцелуй меня поскорее».

Он заорал:

– Джек Тейлор – мой лучший кореш. – Сунул мне в руку кружку и сказал: – Там на стойке еще эта горячая бурда и крепкое.

Я подумал: «Осилю ли я? Кто-нибудь вообще может осилить?»

Я спросил:

– А где твои вещи?

– В гостинице.

– Ты снял номер? Но ведь у меня дом.

– Это здорово, дружище, но вдруг я неряха?

Поспорь с ним. Я и не стал, поплыл по течению. Киган – это природная сила, грубая, резкая, мощная, которую невозможно сдержать. На Айр-сквер есть клуб, называется «Куба». Думаю, переводу это не поддается. Два часа ночи, а мы там с Киганом и двумя дамами, которых он уговорил. Такое впечатление, что они от него в восторге. Он обнимает одну за талию и заявляет:

– Джек, я обожаю эту страну.

– Она определенно обожает тебя.

– Святая правда, сынок. Я ведь побочный отпрыск фениев.[4]

Чтобы услышать такое, произнесенное с английским акцентом, нужно жить долго. К нам подходил управляющий, и я подумал:

– Ого!

Но ошибся. Он предложил шампанского за счет заведения. Киган сказал:

– Тащите, сударь мой. На завтрак мы будем есть черный пудинг.

Я позволил себе удалиться в сумеречную зону. Весь следующий час я рассказывал Кигану про события нескольких последних недель. Он сказал:

– Ты псих ненормальный, но я тебя люблю.

Как бы его ни называли другие, он никогда никого не судил. Он сунул девушкам несколько банкнот и спросил:

– Инстинкт подсказывает мне, что вам хочется эти липкие коктейли с зонтиками. Угадал?

Он угадал, и они были в восторге. Он снова повернулся ко мне:

– Та брюнеточка… Я бы на ней попрыгал. Не возражаешь?

– Да нет.

– Ты возьми ту, что потише, ладно?

– Спасибо, я подумаю.

Он внезапно стал серьезным. Все дура-каваляние, вульгарность, прибаутки исчезли за одну секунду. Он сказал:

– Джек, я хороший полицейский, я больше ничего не умею, но эти подонки пытаются от меня избавиться. Рано или поздно они в этом преуспеют.

– Я все испытал на собственной шкуре.

– Итак, я скажу только одно, приятель.

– Валяй.

– Занимайся делом. Остальное значения на имеет.