Убийство жестянщиков

Вернувшись в фургон, я попытался закурить сигарету. Не смог. Трубочист прикурил сам и сунул сигарету мне в рот. Он завел двигатель, и мы медленно поехали прочь. Через некоторое время он сказал:

– Я думал, что вы и в самом деле это сделаете – отстрелите ему яйца.

Я глубоко затянулся и ответил:

– Я тоже.

Сзади раздался тихий смех. Мне следовало поближе присмотреться к этим парням. Я этого не сделал, и мне это аукнулось так, что я и представить себе не мог.

* * *

Кики прилетела дождливым днем. Я взял такси до аэропорта, чтобы ее встретить. Водитель тут же мне сообщил:

– На Параолимпийских играх несколько проб на допинг оказались положительными.

Нельзя ни в коем случае поощрять таксистов. Даже самый нейтральный звук обычно понимается ими как: «Вы так увлекательны, пожалуйста, сообщите мне ваше мнение решительно обо всем и не давайте мне вставить ни одного слова».

Но он уже завелся:

– Возьмите обычные Олимпийские игры, там мы готовы, что нас станут надувать. Но инвалиды и все такие прочие, от них-то мы ждем честности, верно?

Дальше мы начнем разбираться, кто в этом виноват.

Он спросил:

– Знаете, кого я виню?

– Понятия не имею.

– Ваших арабов.

– Да что вы.

– Они подмешивают в воду лекарства.

Когда мы приехали в Карнмор, я спросил:

– Вы можете подождать?

– Разумеется. Хотите, я зайду с вами в здание вокзала, выпьем чаю?

– Нет.

Когда Кики появилась, сердце у меня слегка ёкнуло. Не как при появлении возлюбленной, скорее, как при виде дальней родственницы. Она выглядела потрясающе. Синий пиджак, бледно-голубые джинсы. Я сказал:

– Ты выглядишь потрясающе.

Она меня обняла, крепко поцеловала и сказала:

– Джек, ты покраснел.

– Это от смущения.

Я взял ее чемоданы. Порадовался, что они маленькие. Значит, не собирается оставаться надолго. Залезая в такси, сказал:

– Только не упоминай про спорт.

Когда мы тронулись, таксист завел свое:

– Некоторые пробы на допинг оказались положительными…

В Хидден Вэлли, когда я нес чемоданы Кики, мимо прошел сосед. Он подмигнул и сказал:

– Ах вы, шалунишка.

Англичанин бы сказал: «Ах вы, негодник», но оттенок был бы совсем другим.

Ей понравился дом. Я налил выпить и сказал:

– Slainte.

– Ой, как мне нравится это слово. И ты мне нравишься. Что случилось с твоим носом, с зубами?

– Недоразумение.

– У тебя неприятности, Джек?

– Разумеется, нет.

Мы отправились в постель. Жаль, но не могу похвастать, что доставил ей большое удовольствие. Ничего подобного. Она спросила:

– В чем дело, Джек?

– Ни в чем. Просто я от тебя отвык.

– Может быть, это алкоголь и кокаин обокрали тебя?

– Нет… Потерпи несколько дней, и все будет в ажуре.

Никто из нас в это не поверил.

Вечером я сказал:

– Пойдем, познакомлю тебя с друзьями.

Мы отправились в паб «У Нестора». Охранник нас проигнорировал. Джефф работал за стойкой. Я сказал:

– Джефф, это Кики, подруга из Лондона.

Кики бросила на меня быстрый взгляд. Джефф громко позвал Кэти и спросил:

– Могу я вам что-нибудь предложить, чтобы сказать: добро пожаловать в Ирландию?

– Маленькую кружку «Гиннеса».

– Мне пинту, Джефф.

Появилась сгоравшая от любопытства Кэти. Ее беременность была уже очень заметна, поэтому у них с Кики сразу завязался чисто женский разговор. Мы сидели на стульях, а Кэти стояла за стойкой с Джеффом. Кэти вдруг спросила:

– Слушай, Джек, почему ты прятал такую замечательную женщину?

Кики взглянула на меня, потом повернулась к Кэти:

– Разве Джек вам ничего не говорил?

– Нет, ничего.

– Я жена Джека.

Даже охранник спросил:

– Что?

Первым оправился Джефф, отошел на минуту и вернулся с бутылкой шампанского. Кэти все никак не могла прийти в себя.

Кики сказала:

– Я ухожу.

Я вышел за ней на улицу и заметил:

– Но они собираются это отметить.

– Мне нужны ключи, Джек.

Я отдал ей запасные ключи, которые собирался передать позже. Она спросила:

– Как мне сказать, куда ехать?

Я объяснил ей, и она остановила такси. Я даже понадеялся, что это был тот ушибленный Олимпийскими играми парень. И она уехала.

В баре все стояли и ждали. Я сказал:

– Лучше снова положи шампанское на лед.

Охранник внес свою лепту:

– Первая ссора.

А Кэти добавила:

– Сильно сомневаюсь.

Я заказал большую порцию виски и сел на свой любимый жесткий стул. Кэти принесла выпивку и спросила:

– Можно мне присесть?

– Конечно.

Я закурил сигарету, поболтал виски в стакане. Кэти спросила:

– Виски сейчас – удачная мысль?

– А брак?

– Господи, Джек, как вышло, что ты ничего не сказал?

– Не знаю. Мне как-то казалось, что это все лондонские дела. Ты понимаешь, вернулся домой, снял конуру, все оставил за спиной.

– Господи, но… Я что хочу сказать… Ты ее любил, или как?

– Я там слегка помешался.

– Удивил.

– Ну да, я решил, что тогда я успокоюсь. Она написала докторскую по метафизике.

– Что ты этим хочешь сказать? Я даже произнести это слово толком не могу.

– Это изучение бытия.

– Что ж, теперь все понятно.

– Я полагал, она сможет заглянуть в мою душу, помочь мне исправиться.

Кэти встала и сказала:

– Ребенок брыкается, мне надо лечь. Тебе надо перестать нюхать кокаин, ты это знаешь?

– Разумеется.

Немного погодя вошел мужчина, заметил меня и подошел. Вроде знакомый, но точнее я не мог определить. Он сказал:

– Джек.

– Да?