Убийство по расписанию

– Не понимаю, чего ты так мучаешься по этому поводу, – сказал он, завершив манипуляции с лекарством. – И чего Стас там трется, тоже не понимаю. Заберите ее из дома и в кутузку куда-нибудь. Там ее ни один киллер не достанет. Во всяком случае, сегодня в семь.

Гуров отрицательно покачал головой:

– Не пойдет. Ты прав, Петя, конечно. Я уже и сам об этом думал. С самого начала. И необязательно в кутузку. Просто увезти, спрятать. Но, если мы ее увезем, сегодня в семь он ее и в самом деле не достанет. А что потом? Потом-то он все равно приведет свой приговор в исполнение. Но мы уже лишимся единственной реальной зацепки.

– Я тут никакой зацепки не вижу, – возразил генерал. – Ты даже так и не разобрался с вопросом времени. Почему именно в семь? Откуда такая цифра? Божественное число или что? Может, это религиозный фанатик какой? С чего такая точность? И потом, знаешь, что меня еще смущает? – Боль в груди слегка отступила, и это позволило Орлову в полной мере сосредоточиться на обсуждаемой теме. – Убийца наверняка как-то наблюдает за Завладской. Не может он за ней не приглядывать, если это только не законченный идиот. А стало быть, он уже в курсе, что она обратилась к вам за помощью. Он должен знать, что Крячко сейчас в доме, должен знать о том, что делаешь ты. Хотя бы приблизительно, но должен... И это его нисколько не смущает.

– Что ты имеешь в виду? – Гуров насторожился.

– А ты подумай. Поставь себя на его место. Он так уверен в результате, что не суетится, не вносит в свои планы коррективы, ему наплевать на тебя и на Стаса. Почему? В этом что-то есть, Лева. Если это письмо, конечно, не чей-то дурацкий розыгрыш, как ты и предполагал с самого начала.

– Да, предполагал... – тихо произнес Гуров. Он загасил сигарету в пепельнице, скрестил руки на груди и задумался. – Но сейчас мне совсем так не кажется. Хотя... А ведь ты прав, Петя. Опять прав. Как всегда... Он уверен в себе, и то, что Крячко рядом с Завладской, его не волнует... – Полковник погрузился в ход собственных размышлений и разговаривал теперь не столько с собеседником, сколько с самим собой. – И цифра «семь»... Совершенно четко обозначенная цифра. Согласно его плану, все должно произойти ровно в девятнадцать ноль-ноль. Он будто установил часовой механизм, отсчитывающий... Петя! Черт возьми!

– Что? – Генерал дернулся от неожиданности.

Гуров стремительно вскочил на ноги и едва не задел при этом рукой чашку с остатками кофе.

– Часовой механизм, – повторил он. – Как же мы сразу не взяли в расчет эту версию. Сколько времени у нас осталось?

И он сам, и Орлов одновременно бросили взгляд на часы.

– Ровно час, – сказал генерал и уже поспешно добавил в спину заторопившегося к выходу из кабинета Гурову: – Держи меня в курсе, Лева.

Полковник только отмахнулся.

* * *

Вторник. 18 часов 4 минуты

Рудерлинг приехал в условленное место раньше назначенного срока и, чтобы убить образовавшееся свободное время, прогулялся по Манежной площади. Обогнув площадь кругом, он вернулся к станции метро. Постояв несколько минут на месте и ожидая, как было условлено, что его окликнут, Рудерлинг вдруг понял, что стоит у другого выхода станции «Охотный Ряд». Ему пришлось проделать довольно приличный путь, прежде чем он вернулся в то место, где должна была на самом деле состояться встреча.

Последовав совету Вари, Рудерлинг отправился к месту назначения не на такси, а воспользовался услугами метрополитена. Погрузившись в толчею подземных переходов, он в очередной раз отметил для себя, что московская подземка чем-то напоминает ему Мюнхен его молодости. Рассказывая своим друзьям в Германии о поездках в Россию, Владимир называл Москву с ее толчеей и давками в метро непрекращающимся ни на час «Октоберфестом». По впечатлениям юности от традиционного для компании Рудерлинга посещения ежегодного баварского праздника пива, «Октоберфеста», Московский метрополитен в течение дня собирает не меньше людей со всего мира, чем Мюнхен за все время праздника. Воспоминания, в которые погрузился Рудерлинг во время поездки на метро, несколько улучшили его настроение, и, поднимаясь из подземного перехода на станции «Охотный Ряд», он почувствовал, что у него открылось так называемое «второе дыхание» и что неудачи предшествующего дня несколько отступили, а неприятный осадок почти бесследно растворился.

Звонивший ему на мобильник незнакомый человек не заставил себя долго ждать. Встретившись, мужчины обменялись рукопожатиями.

– Прошу меня простить, я немного заблудился, прогуливаясь по площади, – слегка виновато сказал Рудерлинг после приветствия.

– Что вы, не стоит извиняться, – доброжелательно откликнулся незнакомец. – Я уверен, что вам в Москве успели причинить гораздо больше неудобств. Вы не будете возражать, если я предложу вам небольшую прогулку по центру Москвы, а затем легкий ужин? У меня на примете есть парочка укромных местечек, где можно спокойно поговорить и вкусно перекусить. – Мужчина уверенно взял инициативу разговора в свои руки, и этот факт не остался без внимания со стороны Рудерлинга.