Убежище

А ещё были вещи, которые Лекса сказал мне о том, как стая будет относиться к Роланду, если у него будет человеческая пара. Я знала, что она пыталась прогнать меня, но в её словах была доля правды, и я не могла их забыть.

— Почему он там?

— Он хочет быть рядом с тобой, даже если ты не хочешь его видеть, — она пожала плечами. — Я думаю, что все связанные мужчины одинаковы, будь то Мохири или оборотень. Ты бы видела Николаса до того, как Сара наконец-то закрепила с ним связь. С этим невозможно было жить. Держу пари, волчонок не смог бы уйти, даже если бы захотел.

— Сара и Николас счастливы вместе.

Она скорчила гримасу.

— До смешного счастливы. Я не смогу смириться с мужчиной, который лезет в мои дела, каким бы сексуальным он ни был.

— Значит, если бы ты была на моём месте, то сказала бы Роланду, что всё кончено?

— Будь я на твоём месте, я бы уже надрала этому парню уши. Но это же я. Если бы я была влюблена в него, как ты, я бы устроила ему ад, а потом устроила бы ему ночь, которую он никогда не забудет.

Я отвернулась от выступа, на сердце у меня было тяжело.

— Хотела бы я, чтобы всё было так просто.

— Что бы ты ни решила, делай то, что делает тебя счастливой. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её впустую.

— Говорит бессмертная.

Она фыркнула.

— Пара у Мохири на всю жизнь тоже. Можешь ли ты представить себе, что ты застряла с кем-то, кто тебе не нравится на многие века? Не имеет значения, как долго длится твоя жизнь, ты должна сделать её лучше.

Я кивнула, но слова Лексы никак не выходили у меня из головы.

"Ты потащишь его на дно и сделаешь слабым, а ни один волк не будет уважать слабого Альфу".

Что если моё счастье, в конечном счете, уничтожит его?

* * *

Я прошла на кухню, потирая руку там, где раньше красовался гипс. Джордан сняла гипс сегодня утром, после того как три дня кормила меня ужасной пастой-гунна. Из неё вышла жестокая медсестра, но она компенсировала свою суровость своим забавным характером. Сейчас она летела обратно в Калифорнию, и в доме стало пусто без неё.

Через два дня я тоже сяду в самолёт и полечу на неделю в Вашингтон, навестить Мари. Я была взволнована тем, что увижу её снова, и надеялась, что время, проведённое вдали, прояснит мою голову и поможет мне понять, что делать дальше.

Вчера я позвонила Гейл и сказала, что больше не смогу у неё работать. Я уже потеряла неделю, а теперь планировала уехать ещё на неделю. Моё будущее было слишком неопределённым, и я не была уверена, сколько ещё пробуду в Нью-Гастингсе. Было нечестно по отношению к Гейл, держаться за эту работу, пока я решаю, что делать со своей жизнью.

Я не разговаривала с Роландом с того самого утра, как покинула больницу, хотя он приезжал каждый день и сидел в своей машине через дорогу по меньшей мере час. Он не пытался подойти ко мне или позвонить, за исключением нескольких сообщений, чтобы спросить, как у меня дела. Джордан сказала, что он ждёт, когда я его прощу. Но дело было в том, что прощать ему было нечего. Я не могла винить его за то, что он так отреагировал на то, что шло вразрез со всем, чем он был. Точно так же, как я не винила его за действия Лексы.

Но было бы несправедливо оставлять его в подвешенном состоянии ещё дольше, особенно когда я уезжаю из города, поэтому я написала ему, и спросила, не может ли он прийти поговорить. Я всё ещё не была уверена, что скажу ему, и моё сердце изнывало каждый раз, когда я думала об этом.

Когда раздался звонок в дверь, я подскочила. Я была так погружена в свои мысли, что не услышала, как подъехала машина. Сделав глубокий вдох, я пошла открывать дверь.

— Привет.

Он одарил меня такой улыбкой, что всё внутри затрепетало. Казалось, прошла вечность с тех пор, как я видела его в последний раз и я взглядом пыталась уловить и запомнить каждую деталь.

— Привет. Отлично выглядишь. Гипс исчез.

— Рука полностью зажила благодаря Джордан и медицине Мохири.

Я отступила, жестом приглашая его войти, и он последовал за мной в гостиную. Я села в кресло, а он устроился на диване, слегка удручённый расстоянием между нами.

Он огляделся по сторонам.

— Джордан всё ещё здесь? Я не видел её машины.

— Она уехала несколько часов назад.

— Ох.

Между нами повисла тишина. Я ёрзала под его пристальным взглядом и думала, что бы сказать.

— Эмма, о том, что случилось. Я не могу выразить словами, как мне жаль, что я причинил тебе боль, и что Лекса сделала с тобой. Я сделаю всё возможное, чтобы ты простила меня.

Я подняла руку.

— Здесь нечего прощать. Я не торопилась рассказывать тебе правду о себе, потому что знала, как ты относишься к вампирам. Я не держу на тебя зла.

— Но Лекса...

— Это Лекса напала на меня, а не ты.

Я всё ещё слышала, как её когти царапают багажник "Веспы", и содрогнулась при воспоминании об этом.

— Я обещаю, что тебе больше никогда не придётся беспокоиться о ней. Она сбежала после того, как напала на тебя, и Максвелл выследил её. Она заперта на семейной ферме и ей запрещено появляться в "Холмах". Ей повезло, что её не изгнали.