У темного-темного леса

Хотя я сам себе вру. Какая уж там минута, весь этот поход на праздник — был одной большой глупостью. Захмелел я задолго до того, как выпил первую кружку праздничного лугнасадовского сидра и куда быстрее, чем отведав горящей выпивки демонологов. Стоило выйти на улицы праздничного города с лекаркой, взять ее первый раз за руку — как тут и пропал. Прежняя, казалось бы, давно забытая жизнь, та, что не только до Зубастого Замка, а еще до того, как я отправился наемничать, вскружила голову, затуманила сознание, заставила позабыть обо всем… и потянуться к той, кто так легко это пьянящее ощущение дарила.

Беспечный идиот.

Я настолько увлекся, что даже не заметил, в какой момент тело начало выходить из-под контроля. Теперь опомнился, да, но толку?

Стоило не то, что закрыть глаза — моргнуть! И в голове тут же всплывал образ целительницы — румянец на щеках, смеющиеся карие глаза, приоткрытые губы… шея с тонкой прозрачной кожей, грудь, обтянутая зеленой тканью…

Я прислонился к дереву, запрокинул голову, судорожно глотая воздух. Пальцы вцепились в ворот котты, с трудом распустили шнуровку.

Спокойно. Не надо об этом думать. Думай о другом. О постороннем.

Куда меня вообще занесло? Березовую рощу в Брейдене мне видеть еще не доводилось…

— А кто это тут у нас…

Свесившаяся из кроны дерева фейри едва не схолопотала сгустком пламени в лицо. Каким образом, мне удалось удержаться — осталось загадкой. А может, не зря все-таки Шела со мной время тратит? Шела…

— …такой темпераментный? — игриво закончила она, спорхнув на землю.

Сильфида. Хрупкая, будто из хрусталя. Кажется, что лунный свет сквозь нее проходит. Зато силы в этих существах — горы свернуть можно.

— Отвали.

Где-то в глубине души я осознавал, что с лесным народцем лучше придерживаться правил вежливости, но в данный момент мне было совершенно не до них.

Глаза фейри, не мигая, светились в ночи, как две желтые луны.

— М-м-м… — протянула она, втянув носом воздух, и сделала шаг вперед, прижимаясь ко мне вплотную. — Какой мужчина.

Пальчики с по-звериному острыми ноготками прошагали по моей груди.

— Неужели этот мужчина не хочет весело провести время, вместо того, чтобы дуться тут в одиночестве на весь белый свет?

Я открыл было рот, чтобы послать «утешительницу» далеко и надолго, но что-то заставило меня промолчать. От лесной девы пахло мокрой листвой, кружащим голову, послегрозовым воздухом, а не сушеными травами и лекарственными зельями. Она была выше и стройнее, с обманчиво-хрупким телосложением молодой осины. Вот только в светлых, почти белых и совсем ни капельки не рыжих волосах запутался дубовый листик.

Я закрыл глаза и запустил пальцы в густую копну, нащупывая, выпутывая его. Яростная сила во мне, грозившая смести все преграды при одной мысли о близости с Шелой, отозвалась приливом, но далеко не таким сокрушающим. Да и… в конце концов, уж кто-кто, а лесные девы в силах защитить себя самостоятельно. Фейри удовлетворенно хихикнула и прижалась к моим губам.

— Приходи еще, — промурлыкала сильфида, расслабленно нежась на мягком шелестящем ковре из мха и палой листвы, пока я натягивал сброшенную кое-как одежду.

Спина противно ныла от свежих царапин, в голове звенело, а на душе было отвратительно пусто. Я хотел отрицательно мотнуть головой, но потом подумал о завтрашнем первом уроке стрельбы. И об обещанной прогулке на гранитный пляж. И о случайных столкновениях в коридорах. Посиделках под ивой. Новых встречах, избежать которых не получится.

— Приду.

Глава 5

Первый утренний гонг, извещающий школяров, что новый день настал, я встретила без сна.

Мне не спалось этой ночью — вертелись в голове мысли, не давали покоя.

Что не так со мной? Почему ушел Кайден? Ведь я не ждала обещаний или что меня прям здесь и сейчас замуж позовут, вот еще глупости какие. Но для поцелуя чем я не вышла-то?

А как выветрился из моей головушки праздничный сидр и вместе с ним глупая обида, то уже другие тревоги навалились, прогнали сон.

Если бы наставники выяснили, кто виноват в нарушении договора — школярам бы объявили, хотя бы для того, чтобы успокоить. Значит, убийцу метсаваймы так и не отыскали. А значит, сегодня должно было стать в школе на одного ученика меньше.

Кого мы утром не досчитаемся? Кто лишится жизни за чужое преступление — и ради жизни всех остальных?

И не одну меня одолевали эти мысли. В коридоре, собираясь на завтрак, спускаясь по широким лестницам, расставляя миски и плошки на широких столах в общей столовой, я вертела головой, высматривая друзей и приятелей. И всюду видела школяров, занимавшихся тем же самым.