У темного-темного леса

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что ни на кого из пострадавших горожан я это заклинание не вешала. Да и вообще за пределами классов мне его использовать пока что довелось только один раз. Голубенькая дверь. На всякий случай.

Сердце сжалось. Как такое возможно? Что с ним могло случиться?

Я завершила очищение, нервно кусая губы, и тут же кинулась к Оанелль.

— Мне нужно уйти. Это очень важно. И очень срочно.

— Срочнее, чем здесь? — целительница удивленно и несколько неодобрительно вскинула брови.

— Да, — твердо произнесла я.

Этим людям нужна помощь, это верно. Но их жизни уже ничего не угрожает, к тому же вокруг полно целителей. А сигнал срабатывает только если… я сглотнула и сжала кулаки.

Оанелль посмотрела на меня долгим серьезным взглядом и кивнула.

— Иди.

Я молнией сорвалась с места и, только взбежав по лестнице, сообразила, что маяк тянул меня совсем не к комнате Кайдена на четвертом этаже. А вовсе даже в прямо противоположную сторону. Вниз, в подвалы.

Так. Только не говорите мне, что он напился с демонологами и во что-нибудь с ними же и вляпался! Добью!

Вспыхнувшая злость быстро угасла и вновь сменилась нешуточным беспокойством, когда владения демонологов остались позади, уступив место алхимическим, а заклинание продолжало тянуть меня в глубь подвалов. И по-прежнему — вниз.

Я уже тяжело дышала от бега, а грудь все сильнее сдавливало жгучим обручем, в который превратился самый первый тревожный укол. Туда-туда-туда…

Упершись в какую-то дверь, я распахнула ее не медля ни мгновения, и удивленно замерла на пороге каморки-чулана, заваленного рухлядью, очертания которой с трудом угадывались в темноте — свет из коридора сюда практически не проникал.

А маяк уверенно пульсировал — туда-туда-туда. Вниз.

Куда — вниз?

Я озадаченно изучила доски пола. В голову начала закрадываться мысль, что заклинание дало сбой. В конце концов, я же его даже не совсем по правилам навесила. Уж вовсе не в подсознании такие вещи делаются. Может, оно исказилось как-то? И Кайден спит себе и в ус не дует, что его женушка подолом ночные коридоры школы метет, его разыскивая.

А если нет?

Прикусив губу, я вздохнула, опустилась на четвереньки и принялась пристально разглядывать пол.

Люк нашелся за ветхим столом, заваленным битыми черепками (кому вообще надо хранить подобное?). Изъеденное ржавчиной кольцо и протяжный скрип петель указывали на то, что пользуются им отнюдь не часто. А из темного провала, в котором терялись ступени не сильно надежной на вид деревянной лестницы, пахло сыростью, затхлостью и дохлыми крысами.

По спине пробежал холодок. Что это еще за подвал в подвале и что Кайден мог там забыть? Лезть в эту темноту не хотелось до отвратительной дрожи в коленях, но заклинание уверенно тянуло туда. Не проверишь — не узнаешь, правильно?

Сотворив слабенького светлячка, я набрала в грудь побольше воздуха и начала спуск.

Ладони вспотели от страха почти сразу же. А спустя несколько минут блуждания в скудном белесом свете, ориентируясь лишь на зов маяка, я уже вся взмокла. Прилипшие к шее волосинки неприятно щекотали кожу, я нервно чесалась и все больше сомневалась в правильности собственных действий.

И когда я уже почти убедила себя, что тревожка сработала неправильно — не мог Кайден здесь оказаться! — в темноте нарисовался подсвеченный изнутри контур двери.

Дверь была старой, даже древней, и с витающими запахами гармонировала прекрасно. Но вот ее я распахивать не торопилась, потому что помимо начавшего угасать маяка, исполнившего свое предназначение, я ощущала еще силу.

Ее было столько вокруг, что казалось даже воздух стал гуще. Но это была не стихийная сила природного источника, нет. Она была чужой и какой-то… недоброй.

Погасив светлячок и на цыпочках приблизившись к двери, я затаила дыхание и заглянула в широкую щель между рассохшимися досками.

Первым, что я увидела, была спина. Согнутая прожитыми годами, чуть прикрытая длинными седыми волосами, она, как мне показалось, принадлежала директору Паскветэну. Он отошел в сторону и передо мной предстал Кайден.

Лучник лежал на белом мраморном столе, до отвращения похожем на жертвенный алтарь. Обнаженный по пояс он будто спал — закрытые глаза, умиротворенное выражение лица… только запястья были закованы в тяжелые кандалы, а руки от них и до локтя изрезаны незнакомыми рунами да так глубоко, что из ран медленно, но верно сочилась кровь. Она заполняла собой тонкие желоба, прорезанные в мраморной поверхности, образуя сетку сосудов, но уже вне человеческого тела.

У меня в горле застыл крик ужаса. Дышать стало нечем.

Что здесь творится?!

Я медленно попятилась от двери, опасаясь сорваться с места бегом и издать хоть звук, привлечь к себе внимание. Надо вернуться, надо срочно вернуться, поднять на уши наставников, учеников — всю школу.

…может, директор мне примерещился? Не мог же он…

Сейчас это было неважно. Кто бы то ни был, его нужно остановить.