У тебя есть сын

Как глупо с ее стороны придавать такое значение поцелую. В особенности этому поцелую. Да, в нем была страсть, но вызванная отнюдь не любовью, а гневом. Ничего не было в этом поцелуе, что воскресило бы их прежнюю нежную любовь. Он мог напомнить только их скандалы и ссоры.

Линдсей вспыхнула, поняв, что Гибб таким образом продемонстрировал ей, что он гораздо хладнокровнее и сдержаннее, чем она. Если не считать легкой хрипотцы в голосе, он полностью контролировал себя. Гибб всегда сохранял то непоколебимое самообладание, нарушить которое не мог даже самый сильный гнев. Он и на этот раз сказал только то, что хотел, и не больше. А теперь, несомненно, снова с головой погрузился в проблемы фабрики Арментраута и напрочь забыл о Линдсей.

Не замечая, что делает, Линдсей упаковала подарок к свадьбе в розовую и голубую бумагу с нарисованными детскими погремушками и большими цветными буквами алфавита и сконфуженно извинилась, когда покупатель указал ей на ошибку. На замечание другой клиентки о том, что весна в этом году ужасная, она кивнула, а через полминуты заметила, что на улице прекрасная погода. Увидев изумленное лицо женщины, Линдсей испугалась, потому что совершенно не помнила своих слов.

Когда посетители ушли и в магазине снова стало тихо, Линдсей прислонилась к кассовому аппарату и шепотом выругалась. Откуда вдруг такая страшная неловкость? Ведь она должна быть смертельно обижена. Гибб не имел права так поступать. И он заслуживал самой звонкой пощечины.

Но выпущенного из бутылки джинна загнать обратно было практически невозможно, и до самого вечера Линдсей преследовали призраки прошлого. Все вокруг казалось ей ярче, громче, запахи сильнее - и все воскрешало воспоминания. Аромат кофе напомнил Линдсей о том, что Гибб предпочитал очень крепкий, и каждое утро ее будил этот восхитительный запах. Теплые солнечные лучи, проникавшие сквозь стекло витрины, напоминали о медовом месяце, проведенном на Карибских островах. А перезвон церковных колоколов - их взаимные клятвы у алтаря. Линдсей до мельчайших подробностей вспомнила день свадьбы - гладкую ткань подвенечного платья, тепло отцовской руки, когда он вел ее к жениху, аромат роз и взгляд Гибба, ожидавшего ее...

Его лицо казалось необычайно мягким, и в то же время была в нем какая-то напряженная гордость и что-то еще, что разгадывать тогда у нее не было времени.

Жаль, что он не сбежал прямо из-под венца, со злостью подумала Линдсей. Хотя такой поступок и казался ужасным, в то же время он мог бы спасти их обоих от множества неприятностей. Линдсей вздохнула.

- Надо было убежать, - бессознательно пробормотала она.

- Куда? - спросил Бен Арментраут. Линдсей подпрыгнула от неожиданности. Она так ушла в воспоминания, что не услышала даже, как звякнул колокольчик у двери.

- О.., ну, просто убежать куда-нибудь, - растерянно ответила она. Главное, чтобы от Элмвуда подальше.

Глаза отца смотрели на нее с сочувствием.

- Без тебя и Бипа я умер бы тут от одиночества. - Он кашлянул. - Кстати, я привез тебе корреспонденцию по трасту. Ты ее оставила на столе у Луизы.

А Линдсей и думать забыла об этих письмах. Когда она вихрем вылетела из офиса, ее всю трясло от гнева и негодования - или еще от чего-то. Будь даже все здание объято огнем, она едва ли тогда это заметила бы, так что неудивительно, что о почте она не подумала. Впрочем, это было неважно - в трасте денег все равно почти не было.

- Спасибо, папа. - Она бросила конверты на прилавок. - Ты сегодня рано освободился.

- У меня встреча в больнице. Я получил письмо из местного комитета по социальной защите - по вопросу о женщинах, получивших травмы. Похоже, комитет хочет организовать свой центр первой помощи.

Линдсей даже не взглянула на письмо.

- Жаль, что сейчас не прошлый месяц, когда у нас были хоть какие-то деньги в трасте. Бен после долгого молчания спросил:

- Значит, Гибб тебе сказал?

Линдсей кивнула.

- Почему ты сам ничего мне не объяснил?

- Думаю, потому, что не хотел признавать поражения. Да, я знал, что дела плохи, но не думал, что придется закрывать траст.

- А в прошлом месяце? Почему ты старался меня оградить?

Бен слегка улыбнулся:

- Моя дорогая, родители всегда стремятся оберегать своих детей.

Возражать Линдсей не стала, памятуя, как далеко зашла сама, стараясь защитить Бипа.

- Неужели ты боялся, что я не буду любить тебя?

- Нет, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы так думать. Но мне не хотелось, чтобы ты разочаровалась - во мне или в чем-либо еще.

Линдсей крепко обняла отца, а он тихо проговорил:

- Я выпишу чек для комитета и дам трасту столько денег, сколько понадобится в этом месяце. Да, сколько...

Линдсей покачала головой.

- Нет. Ты и так сделал более чем достаточно. Я не могу взять у тебя деньги, которые понадобятся тебе самому, если... - ее голос сорвался, несмотря на все усилия сдержаться, - если фабрика не даст тебе их.

Бен протянул ей носовой платок.

- Думаю, с этим вопросом я разберусь, - сухо произнес он.

- Неужели Гибб не рассказал тебе, каково истинное положение дел? Бен покачал головой:

- Пока нет.