У роз нет запаха и вкуса

Уедет… Уедет! Пусть даже на пару дней — это подарок судьбы. Пусть даже появление гостей грозит мне очередным незапланированным всплеском мерзкой фантазии Мортона. Думать об этом не хотелось, но и считать подобное чем-то маловероятным, было бы слишком наивно.

Вильем оживился, впрочем, свои чувства он скрывал хуже меня — глаза отводил, и его вежливость и энтузиазм казались мне самую чуточку наигранными:

— Магистр, вы предоставите мне доступ к предыдущей версии кодекса? Там было несколько очень любопытных трактовок…

Стук в дверь прервал ответ Мортона.

— Сэр Койно, председатель совета арендаторов принёс документы на подпись, — Самсур ожёг меня взглядом, я чувствовала его, даже не поднимая глаз от белоснежной скатерти и тарелки с едой. Впрочем, я даже не могла толком сказать, что в ней находится.

— Да, сейчас… — Мортон грузно выбрался из-за стола, двинулся в сторону двери. — Сейчас… я скоро вернусь, раз уж они сами пришли мне в руки, чтобы потом не бегать по десять раз.

Дверь за ними мягко хлопнула, мы с Вильемом остались в обеденном зале одни.

Дзынь! — серебряная вилочка для десерта, которую я небрежно крутила в пальцах, выскользнула и упала на каменный пол. Слуг в зале не было, Мортон не любил, когда лишние лица маячили вокруг во время приёма пищи.

Я соскользнула вниз, под стол, следом за норовистым столовым прибором. Шёлковая скатерть спускалась почти до пола, и я словно очутилась в детстве, когда строила себе домики-укрытия из стульев, подушек и одеял.

Ноги Вильема были так близко… На четвереньках я подползла к нему, провела руками по голеням от щиколоток до колен.

— Леди Альяна, вы… — голос Вильема здесь, внизу, казался приглушённым, а опасность возвращения Мортона — чем-то далёким и призрачным. Я и не собиралась вытворять что-то этакое, но соблазн хотя бы коснуться, подразнить своего юного любовника был слишком велик. Я потёрлась носом о его колени, чувствуя себя проказливой кошкой. Горячие пальцы Вильема пробежались по моей щеке, я умудрилась лизнуть его ладонь.

Сердце колотилось, пальцы покалывало от волнения — я ожидала услышать быстрые тяжёлые шаги и ледяной голос Мортона. Он вот-вот должен был вернуться.

— Альяна, — снова шепнул Вильем. Я ожидала, что он опять скажет что-нибудь про опасность, про необходимость соблюдать осторожность, про то, что нужно остановиться и прекратить всё это, но вместо этого Вильем завозился, расстёгивая пуговицы на брюках подрагивающими от возбуждения пальцами…

Время раздвоилось. Я раздвоилась, прибывая в двух реальностях одновременно.

Одна часть меня, напряжённая, тревожная, вслушивалась в мириады крохотных звуков за пределами подстолья, ожидала кары и расправы, ненавидела себя за невесть откуда взявшийся отчаянный чувственный голод. Вторая часть наслаждалась процессом, реакцией Вильема, который изо всех сил сдерживался, чтобы сидеть молча, не подаваться навстречу моим губам слишком быстро и резко.

Он хотел меня.

Это было восхитительно. Умопомрачительно — чувствовать ответное желание в каждой клеточке его напряженного тела, твердой, но нежной плоти.

Я выбралась, вытирая распухшие ноющие губы. Плеснула вина в бокал, глотнула, перебивая вкус своего восхитительного любовника, закашлялась так, что на глазах выступили слёзы. Вильем потянулся ко мне, шлёпнул по спине между лопаток.

«Там, где у ангелов растут крылья. Те, что он мне подарил… в некотором смысле. Хотя от ангелов мы оба с ним преступно далеки»

Дверь открылась внезапно, я подняла раскрасневшееся лицо — и увидела стоящего на пороге Мортона. Кашель вдруг прошёл, хотя дыхание восстановилось далеко не сразу.

Вильем отдёрнул руку.

Муж сощурил глаза и взглянул на нас обоих по очереди.

— Альяна, — напускное спокойствие его голоса было страшнее крика. — Вы уже поели? Идите к себе, нам нужно кое-что обсудить.

По многолетней привычке повиноваться я поднялась тут же, молча, не зная, чего ожидать от их разговора. Однако Мортон уехал через два дня, как и обещал, не сказав мне ничего и не пытаясь как-то объясниться со мной по какому бы то ни было поводу.

Глава 10

Утром, когда уехал Мортон, я проснулась, как в детстве накануне дня рождения или Дня воскрешения мира — с предвкушением какого-то подарка от судьбы, волшебства и воплотившейся былью сказки. И хотя по сути ничего не изменилось: муж, который обладал надо мной полной властью, слуги, шпионившие за мной, всего пара дней до возвращения магистра Койно в компании каких-то других людей, которые внушали мне ужас, ибо с надеждой на спасение я давно уже простилась, а фантазии мужа были мне хорошо известны — я улыбнулась начисто выбеленному потолку. Выбирала платье тщательнее, чем за все последние шесть лет, в кои-то веки радуясь обнажённым плечам и провокационно тонкой ткани. Расчёсывала волосы, почти напевая, пританцовывая у зеркала — сегодня мне безумно нравилось собственное отражение, я была почти что в него влюблена.