У пределов мрака

В Сиднее, на Круговой набережной, я всего лишь подарил одну пулю констеблю, оказавшемуся излишне любопытным.

Пуля всего лишь пробила полицейскому руку, но я, чтобы избежать весьма реальных неприятностей, поспешил взять курс на Порт Джексон.

К сожалению, в это время уже неплохо работал телеграф, ия, предупрежденный приятелем, немедленно двинулся дальше на запад.

Я поднялся вверх по Параматте, реке, которую уважают беглые каторжники, так как ее берега сложены плывунами и трясинами, которые полицейским нравятся еще меньше, чем пули плохих парней.

Я знал, что в одном местечке, называемом Раубресс, я буду надежно защищен от любопытства конных бобби.

Лес Бенделл вырисовался на горизонте. Я приблизился к нему и пошел вдоль опушки, стараясь ни в коем случае не заходить даже на пару шагов в лесную тень.

На западе этот чертов лес заканчивается небольшим оазисом из кустов банксии, покрытых восхитительными желтыми и красными цветами. Они представляют определенный интерес, когда на них созревают насыщенные жиром орехи или шишки; кроме того, их заросли кишат мелкими песчаными кроликами.

Я как раз заканчивал очищать один из этих орехов, когда увидел в сотне шагов от себя выходящего из леса Энди Снуда.

Я немедленно проверил свой крупнокалиберный револьвер марки «Смит и Вессон», так как подобная встреча не могла не встревожить меня.

От Ботани Бей до залива Карпентария Энди Снуда разыскивали полицейские, мечтавшие повесить его без долгих разговоров. Но мне показалось, что он рад встрече со мной.

Джонни, — сказал он, — дайте мне перекусить что- нибудь. Я три дня пересекал лес Бенделл, и мне за это время не попалось ничего съедобного, даже жалкой крысы.

Ничего удивительного, — проворчал я, — с этими катило…

Энди провел рукой по затылку и ухмыльнулся.

Ну, они совсем не такие злобные, как рассказывают. Мне один из них свалился на шею и мгновенно удрал; единственной неприятностью для меня была необходимость видеть в течение нескольких секунд самое отвратительное существо животного мира.

Он лихо расправился с моей ветчиной, пачкой бисквитов и половиной бутылки бренди, после чего предложил мне вместе двигаться к Раубрессу.

Нам нужно было пересечь несколько покрытых лесом участков и, самое главное — несколько болот, довольно опасных из-за присутствия скрывающихся в камышах желтых змей.

Мы шли с максимально возможной осторожностью, что, естественно, сильно замедляло наше продвижение. Я прикинул, что нам потребуется не меньше десяти дней, чтобы достичь земли обетованной — разумеется, обетованной для таких изгоев, как мы.

Энди Снуда нельзя назвать приятным спутником — он слишком молчалив, и в его глазах то и дело поблескивают подозрительные, вызывающие настороженность огоньки.

Тем не менее, только на третий день, когда мы тащились по равнине, поросшей колючими кустарниками, я заметил в его поведении нечто странное.

Накануне он отказался отведать жареного кролика, весьма на мой вкус съедобного; более того, он с отвращением оттолкнул протянутую ему фляжку с бренди.

Потом я увидел нечто еще более странное: он с невероятной скоростью шарил в кустарниках, извлекая из зарослей какую-то мелочь, и с аппетитом поедал свою добычу.

Я с ужасом разглядел, что он охотился на мух, гусениц, жуков и других насекомых, которых тут же с жадностью проглатывал.

Вечером этого же дня он обогнал меня на добрую сотню шагов, так что я, потеряв его из виду, торопился догнать своего спутника, не думая об осторожности. Неожиданно я оказался в странной сети из толстых, вымазанных клейкой массой нитей, неприятно пристававших к рукам и лицу. Эта паутина оказалась такой прочной, что прорваться сквозь нее мне удалось только ценой напряжения всех сил.

Остановившись, я принялся звать Энди, но он почему-то не откликался.

Я решил устроить привал и разжег костер. Потом открыл банку с говядиной, чтобы подкрепиться.

Энди так и не появился.

Прошло еще три дня. Постоянно поглядывая на компас, я шагал по дикой пустынной местности, пробиваясь сквозь коварно хватавшие меня за ноги колючие кустарники.

К вечеру я почувствовал такую усталость, что устроился спать прямо на земле, даже не разводя огня. Вместо ужина я ограничился несколькими глотками бренди.

Я проснулся ночью, почувствовав, что у меня связаны руки и ноги — могу заверить вас, что это крайне неприятное ощущение. Я попытался пошевелиться, но из этого ничего не получилось.

Светившая с неба полная луна позволила мне хорошо видеть происходящее вокруг.

Некоторое время я лежал, тупо осматриваясь, пока не поверил в то, что меня окружает не кошмар, а ужасная, фантастическая реальность. Я был замотан в сеть, в чудовищную паутину, толстые нити которой блестели в лунном свете, словно стальная проволока.

Когда-то я читал рассказ одного американского писателя, герой которого был брошен мистическими силами в бездонный колодец, где он пытался найти в себе силы, чтобы закричать…

Силы, чтобы закричать…

Но из моих губ вырывался только невнятный стон.