У нас все получится

Этот тяжелый этап, начавшийся с момента рождения малыша, длился несколько месяцев. Жасмин была очень недовольна поведением Зара, так как чувствовала, что жертвует ради семьи всем, а Зар все так же, как и прежде, ходит на работу, высыпается и в целом почти никак не стремится менять свой образ жизни. Жасмин эмоционально отдалилась от супруга, охладела к нему и подчас проявляла озлобленность. Тот, в свою очередь, утратил чуткость, начал игнорировать Жасмин и тоже стал эмоционально холодным. Зару хотелось, чтобы жена стала прежней, а Жасмин — чтобы Зар принял и продолжал любить ее другой, изменившейся. Жасмин чувствовала, будто ее предали. Единственный, как ей казалось, способ наладить отношения — это отказаться от своего «я», то есть притвориться, что все нормально, перестать жаловаться и принять происходящее, несмотря на то что это было очень тяжело.

Ни один из них не был готов вести диалог, который помог бы им разобраться в проблеме. Каждый раз, когда они пытались начать, Зар занимал оборонительную позицию, а Жасмин критиковала его или выказывала недовольство. Ни одному, ни другой не удавалось проявить деликатность. Они не хотели делиться друг с другом тем, что было на душе. И не пытались брать на себя ответственность.

Как-то раз вечером, преодолевая сонливость и занимаясь кормлением маленького прекрасного комочка, Жасмин проходила мимо спальни и, услышав похрапывание Зара, закричала: «Как ты можешь так беспробудно спать?! Ненавижу тебя!» Положив ребенка в кроватку и впав в настоящую истерику, Жасмин схватила корзину с бельем и разбросала его по всей комнате. Зар проснулся от крика Жасмин, услышал ее грубые слова и ощутил душевную боль. Жасмин чувствовала себя не лучше.

Это был поворотный пункт. Возникла необходимость исцелить отношения. Зар признал, что часто пренебрегал Жасмин, когда та больше всего нуждалась в помощи. Жасмин была все время изможденной, ей требовались поддержка и возможность выражать свои настоящие переживания, а не пытаться приукрасить их. Зар, по ее собственным словам, долгое время отстранялся от Жасмин и поэтому теперь хотел услышать от нее, как это повлияло на их отношения. Жасмин призналась, что слишком долго пускала все на самотек. Она не пыталась устанавливать ни внутренние, ни внешние личные границы и в конце концов сорвалась, выразив накопившееся недовольство грубыми словами.

Пара решила начать диалог, который позволил бы прояснить произошедшее. Начала Жасмин, поскольку была пострадавшей стороной уже долгое время. Она рассказала многое, что давно не давало ей покоя, а именно о тех днях, когда ей нужна была поддержка от Зара, и о том, как тяжело было чувствовать себя одинокой. Зар слушал, не защищаясь и не оправдываясь. Он, конечно, мог определенным образом объяснить свое поведение, но, на тот момент уже понимая, что такое оборонительная позиция, предпочел дать Жасмин возможность высказаться, выслушал ее и только после этого поделился своими мыслями. Зар подумал о том, как воспринял слова жены, и сказал: «Теперь я понимаю, через что ты прошла. Тебе, наверное, было очень одиноко. Ужасно, что боль, которую ты испытывала, была вызвана моими действиями». Жасмин почувствовала, что ее выслушали и поняли.

Этот разговор, конечно, не стал панацеей. Жасмин действительно почувствовала, что ее больше не игнорируют, но на следующий день снова разозлилась, так как вспомнила другие нежелательные особенности их с Заром отношений. Повторять диалог, аналогичный вышеописанному, им потребовалось еще несколько раз. Жасмин снова и снова рассказывала о том, что ей не по душе, иногда откладывая обсуждение какого-нибудь конкретного вопроса на потом. Однако чем больше Зар слушал и чем меньше сопротивления от него ощущала Жасмин, тем короче становились эти разговоры.

Продолжая выступать в роли внимательного слушателя, Зар создал условия, в которых у Жасмин, в свою очередь, появлялось все более явное желание выслушать его. Та рассказала, как трудно ей было стать родителем и пытаться понять, кто за какие задачи теперь должен отвечать в их семье, и добавила, что было больно прощаться с теми отношениями, которые были у них с Заром до рождения ребенка. Кроме того, Зару тоже пришлось лишиться полноценного сна, часто испытывать стресс и тревогу. Жасмин не мешала Зару выражать болезненные переживания. Они перестали соревноваться и выяснять, кому живется хуже. Для Жасмин эти диалоги сыграли роль средства, помогающего лучше понять супруга, его чувства и то влияние, которое Зар испытывал на себе, во-первых, после того как у них появился ребенок, и, во-вторых, в день, когда Жасмин на него накричала. В ходе разговоров не было попыток оправдываться и защищаться. Жасмин просто слушала, понимала и признавала, что Зару наверняка тоже было нелегко.