Тысяча ударов сердца

– Не отчаивайся раньше времени, – подмигнул Эскал. – Народ жаждет видеть свою принцессу. Думаю, это вынудит отца переменить решение.

Возвратившаяся Ноэми заглянула мне через плечо:

– Великолепный узор, госпожа. Ничего красивее я еще не видела.

Внезапно у меня появилась блестящая идея.

– Хочешь, оформим вышивку в рамку и повесим в твоей комнате? Оживим пространство.

– Правда? – просияла Ноэми.

– А как насчет криво вышитой подушечки? – Эскал снова воткнул иголку мимо. – Еще пара штрихов – и готово.

– Прекратите оба! – засмеялась Ноэми. – Мне лестно такое внимание, но нет никакой нужды заваливать меня подарками.

Я поцеловала ее руку, лежавшую у меня на плече:

– Ноэми, ты прелесть!

– И пользуешься нашим безоговорочным доверием, – посерьезнев, добавил Эскал. – Поэтому мои дальнейшие слова предназначены и для твоих ушей.

– Так тебе известно, зачем сюда согнали целую армию? – встрепенулась я.

Эскал тяжело вздохнул:

– Анника, отец вряд ли сознается, но после твоей пропажи… он винил в случившемся только себя. Днями напролет проклинал свою беспечность. Николасу тоже досталось, но король обязан сохранить лицо. Помолвка объявлена. Если аннулировать ее, у людей возникнут вопросы. В общем, отныне мы находимся под неусыпной охраной, на границах выставлены патрули. Однако… – Эскал осекся, тщательно подбирая слова. – Мне кажется, отец что-то затевает. Что-то масштабное. Но это только догадки.

– Какие у него варианты? – размышляла я вслух. – Если он совершит нападение, то станет первым правителем, нарушившим полуторавековой мир. Нет, отец на такое не пойдет. Бежать нам некуда, а притязания противника не имеют под собой юридической основы. Единственная верная тактика – обороняться.

Словно по волшебству, в дверь постучали. Ноэми отворила гвардейцу, сообщившему, что его королевское величество срочно требует нас к себе. То ли из-за слов Эскала, то ли из-за приглашения отца, коим он удостаивал нас крайне редко, мной овладело дурное предчувствие. Однако мы покорно поспешили на зов.

На наш стук никто не открыл. Мы с Эскалом переглянулись. Ожидание под дверью лишь усилило тревогу. Наконец на пороге возник дворецкий. Он проводил нас в кабинет, откуда хлынула толпа советников и высокопоставленных офицеров.

За внушительным столом отец с озабоченным видом складывал стопками какие-то бумаги.

– А-а-а, вы-то мне и нужны. – Он поманил нас к себе; бо́льшую часть стола занимала развернутая карта Кадира. – Ничего не планируйте на четверг. Мне необходимо ваше участие в деле государственной важности.

– Мое в том числе? – удивилась я.

Кивнув, отец ткнул в участок на карте, обозначенный «Остров».

– Анника, как, говоришь, они себя величают? Дарейнианцы? Так или иначе, я пригласил их на Остров для подписания мирного договора. Вы оба должны присутствовать.

Внутри у меня все помертвело.

– Сударь… но ведь это… чистой воды самоубийство – зазывать на нашу территорию вражескую армию, которая долгие годы готовилась к вторжению. Молю, откажитесь от этой затеи.

– Я уже направил к ним делегацию. Встреча состоится в четверг утром. Поэтому готовьтесь к отплытию.

Я умоляюще покосилась на Эскала. Тот прочистил горло:

– Отец, вы уверены? Эти люди подослали к вам убийцу. Лишили жизни вашу супругу и едва не погубили Аннику. А вы хотите подпустить их вплотную.

Отец моментально преобразился, глаза потемнели от ярости. Затаив дыхание, я ждала, когда грянет буря.

– Почему вы двое противоречите мне на каждом шагу?! – воскликнул он и с издевкой запричитал: – «Не выйду замуж за того!», «Не женюсь на этой!», «Мне надобно то!», «Мне надобно сё!». Довольно! Сейчас перед вами не отец, а король. В четверг мы встретимся с лидером так называемой армии. Сопровождать меня будет наследник престола и принцесса, сбежавшая из их плена. Мы выступим единым целым, и только попробуйте пикнуть!

Мысленно я уже видела под своим окном Леннокса. Ярко-васильковые глаза смотрят на меня в упор, плащ развевается на ветру. Его не остановят ни стены, ни меч.

Повисло сердитое молчание. Его величество указал нам на дверь. Мы церемонно простились и направились к выходу. Шагая позади Эскала, я кожей чувствовала исходящее от него негодование.

Завернув за угол, брат привалился к стене и провел рукой по лбу.

– Эскал, что же нам делать? На Остров плыть точно нельзя.

– Боюсь, выбора нет.

– Нет, Эскал! Опомнись! Поговори со священнослужителями, пусть признают отца недееспособным. А тебя назначат регентом.

Брат покачал головой:

– Безумие отца ляжет пятном на мою репутацию и репутацию моих детей. Сама понимаешь, за малейшую провинность меня обвинят в отцовских грехах и свергнут с престола. Да и потом, – он сокрушенно вздохнул, – делегация уже направлена, механизм запущен. Если мы не явимся на Остров, вторая сторона сочтет это оскорблением, прямым объявлением войны. Тогда всем нам несдобровать. – (У меня подкосились ноги.) – Сейчас мы должны разработать для тебя план.

Я на секунду опешила:

– Какой еще план? Зачем?