Тысяча черепогрызов

Амазонка не удостоила меня ответом. Присела на корточки, щелкнула кнопкой на набалдашнике маяка. В ответ раздался переливчатый сигнал.

Трава в этом месте была высокой, почти по пояс, но я разглядел нечто темное, вытянутое, движущееся у самой земли. Штука эта была буквально в паре шагов от Джулии. Не успел я и рта раскрыть, как из травы поднялась треугольная змеиная голова на тонкой, грациозно изогнутой шее.

— Дж… Джулия! — во весь голос заорал я, бросаясь вперед. На ходу попытался вытащить пистолет, но он намертво застрял в бедренной кобуре.

Рыжеволосая тоже обернулась на мой крик. Заметила подобравшуюся к ней гадость и отпрянула в сторону. Не очень удачно — споткнулась обо что-то и упала на спину. Змееобразная тварь, распрямившись, как пружина, сделала молниеносный выпад, но промахнулась — Джулия успела откатиться в сторону. Тварь снова приняла боевую позу — этакое лох-несское чудовище в миниатюре — и двинулась к девушке.

Тут я и подоспел. И не придумал ничего лучшего, как прыгнуть на эту пакость и придавить к земле. Пальцы мои сомкнулись на ее тоненькой шее, возле самой головы. Но я явно недооценил размеры зверюги. Змеевидная часть была метра два-три длиной и крепилась к длинному веретенообразному туловищу весьма немалых габаритов. Когда я дернул за эту шею, чудище взревело, как паровоз, и тут-то я понял, с кем связался.

В общем, представьте этакого крокодила метров шести в длину — приплюснутого, бугристого, покрытого безобразными наростами. С огромной, едва ли не в половину туловища, пастью с загнутыми вовнутрь редкими зубами. А на носу у этого чудища — что-то вроде хобота, только со змеиной головой на конце. Когда я всю эту красоту увидал, то заорал громче самого чудища. Первые пару выстрелов вообще не услышал.

Стреляла Джулия — с двух рук, не поднимаясь с земли. Потом подоспел и Нортон. Этот, недолго думая, выхватил из-за спины массивный короткоствольный гранатомет и долбанул два раза подряд в раскрытую пасть. Один из зарядов, похоже, рванул прямо внутри твари, так что приключился этакий фейерверк из потрохов и комков грязи. Я зажмурился и свернулся в клубок, вздрагивая, когда на меня шлепались мелкие ошметки.

Наступила тишина, разрываемая гулкими ударами бешено колотящегося сердца. Я открыл глаза, приподнялся…

Ко мне бросилась Джулия. Схватила за плечи, затрясла.

— Цел? Укусы есть? Царапины? Да не молчи ты!

Легко сказать! Как тут поговоришь, когда тебя трясут так, что зубы клацают?

— Нор…мально все.

— Уф… — Джулия уселась прямо на землю и обхватила лицо руками.

Подошел Нортон.

— Ты цел, Аполлон?

— Вроде да… — неуверенно ответил я.

— Ты придурок, понял?! — неожиданно взорвалась Джулия. — Эта тварь ядовитая, как… Какого хрена ты ее хватал голыми руками? Один укус — и никакой антидот не поможет! Хотя и без укуса… Руки! Руки покажи!

Я выставил перед собой ладони, которые — только сейчас почувствовал — начали здорово чесаться.

— Быстрее, к глиссеру! У меня вроде бы оставался гель в аптечке.

Меня чуть ли не на руках потащили к глиссеру. Усадили у костра. Нортон дал хлебнуть из бутылки. Я одним духом выхлебал с полстакана, не чувствуя вкуса. Потом задохнулся, надолго закашлялся.

Подоспела Джулия с каким-то тюбиком и упаковкой бинтов. Беспрестанно ругаясь, принялась за перевязку. Попутно объяснила, что за гадину нам выпала честь подстрелить.

— Удильщик. Обычно они на болотистых участках водятся, уж не знаю, как этот здесь оказался. Этот экземпляр довольно мелкий — похоже, подросток. Обычно они больше тонны весом, а «удочка» метров по десять в длину. Сами по себе неповоротливы, лежат себе на брюхе целыми днями, выжидают. А как подберется кто поближе, этой ядовитой хреновиной — хрясть! Яд такой, что убивает мгновенно. Потом только подползай да лопай спокойно.

— Да уж… — поморщился Нортон. — А с Аполлоном как? Ожоги не очень серьезные?

— Уд слизью покрыт. Тоже ядовитой. Но, надеюсь, сквозь кожу много не просочится. Сейчас вколю антидот — должно помочь. А вот волдыри еще не скоро заживут.

Я, стиснув зубы, наблюдал, как Джулия смазывает гелем вздувшиеся на ладонях пузыри, перевязывает сверху белоснежным, как-то нелепо выглядящим здесь бинтом. Делала она все на удивление аккуратно, почти нежно. Впрочем, все равно было адски больно. В ладони будто по паре сотен иголок воткнули, пальцы не гнулись от сковавшей их судороги.

— Потерпи… — шепнула амазонка, затягивая последний узелок. — Больно?

Я опустил голову, скрывая стоящие в глазах слезы. Разжать зубы не хватило сил.

— Ох, балбес… — Вздохнула Джулия. — Ну это ж надо было додуматься…

Я отвернулся, неуклюже обхватил руками колени. Забинтованные ладони торчали, как белые клешни. Меня начало знобить, волосы прядками прилипли к взмокшему лбу.

— Ладно тебе, — заступился за меня Нортон. — Оставь парня в покое. Ему и так несладко.

Джулия промолчала. Нашла в аптечке антидот, сделала мне инъекцию. Нортон снова протянул мне бутылку. В этот раз я выпил еще больше. Снова закашлялся.

— Пускай в палатке располагается, — сказал Грэг. — В крайнем случае вы там и вдвоем уместитесь. Я уж как-нибудь снаружи…