Tyranny of the Minority: Why American Democracy Reached the Breaking Point

Политический теоретик Мелисса Шварцберг добавляет важное наблюдение: хотя правила супермажоритарности могут защищать права меньшинств в теории, на практике они часто отстаивают интересы других, более привилегированных меньшинств. В Соединенных Штатах контрмажоритарные институты гораздо чаще защищали южных рабовладельцев, крупные фермерские хозяйства и другие богатые элиты, чем уязвимые меньшинства, такие как афроамериканцы во времена Джима Кроу или американцы японского происхождения в 1940-х годах.

Действительно, контрмажоритарные институты, препятствующие формированию электорального и законодательного большинства, часто ассоциируются с авторитаризмом, а не с либеральной демократией. Например, военные лидеры Таиланда уже давно используют контрмажоритарные институты для завоевания власти без победы на выборах. Уничтожив демократию в результате переворота 2014 года, тайские военные под руководством нового правителя, генерала Праюта Чан-Оча, стремились вернуться к конституционному правлению, фактически не отказываясь от власти. Поэтому армия создала двухпалатную парламентскую систему с избираемой палатой в 500 членов и назначаемым военными сенатом в 250 членов. Премьер-министр избирался простым большинством голосов на совместном заседании обеих палат. Поскольку военные назначили всех 250 сенаторов, военным партиям нужно было завоевать только 126 из 500 мест в Палате представителей, чтобы генерал Прают был избран премьер-министром. Несмотря на то что оппозиционная партия получила больше всего мест на выборах в Палату представителей в 2019 году, Прают был легко избран.

Аналогичным образом, когда в 1989 году в Чили произошла демократизация, она была проведена на основе крайне контрмажоритарной конституции, навязанной военным диктатором Аугусто Пиночетом. Конституция 1980 года предусматривала, например, что девять из сорока семи членов Сената будут назначаться представителями вооруженных сил и другими представителями уходящей диктатуры. Когда в 1989 году состоялись демократические выборы, оппозиционная коалиция "Консертасьон" получила 55 % голосов и двадцать два из тридцати восьми выборных мест в Сенате. Но благодаря девяти назначенным сенаторам консервативные союзники Пиночета получили большинство в верхней палате, что помешало многим реформам нового демократического правительства.

Таким образом, не все контрмажоритарные институты укрепляют демократию. Мы должны четко различать те, которые защищают меньшинства, сохраняя демократию, и те, которые ставят меньшинства в привилегированное положение, предоставляя им несправедливые преимущества, тем самым подрывая демократию. В профессиональном футбольном матче правила, обеспечивающие честную борьбу или защиту игроков путем запрета опасной и нечестной игры, необходимы. Но правила, которые позволят одной из команд начать матч с преимуществом в один гол или присудят победу команде, забившей меньше голов, будут считаться явно несправедливыми.

Контрмажоритаризм также имеет временное измерение. Современное большинство может быть сдержано решениями, принятыми в прошлом, иногда в далеком прошлом. Это происходит двумя способами. Во-первых, поскольку конституции могут действовать десятилетиями и даже столетиями, одно поколение неизбежно связывает руки большинству на несколько поколений вперед. Теоретики права называют это проблемой мертвой руки. Чем сложнее изменить конституцию, тем крепче хватка "мертвой руки".

Радикалы XVIII века, такие как Джефферсон и Томас Пейн, скептически относились к тому, что поколение основателей имеет право налагать ограничения на будущие поколения. Здесь они вторили Джону Локку, который спрашивал: Имеют ли родители право связывать своих детей будущими обязательствами? Джефферсон вступил в оживленную дискуссию с Джеймсом Мэдисоном по этому вопросу, спросив своего друга и союзника: " , имеет ли право одно поколение людей связывать другое". Его собственный ответ был отрицательным. "Мертвые, - писал он Мэдисону, - не должны управлять живыми". Джефферсон даже предложил "срок годности" для конституций, предложив переписывать их каждые девятнадцать лет - или раз в поколение. Хотя Мэдисон отверг этот принцип Джефферсона, он был включен в революционную конституцию Франции 1793 года, в которой прямо говорилось: " Народ всегда имеет право пересматривать, дополнять и изменять свою конституцию. Одно поколение не может подчинять своим законам будущие поколения". (Конституция была отменена в течение нескольких месяцев и заменена в течение двух лет).