Ты умрешь влюбленной

Марго сунула рацию обратно в карман, и все обернулись к вошедшей высокой рыжеволосой женщине в кремовом пиджаке и темно-серых широких брюках, однако не скрывающих ее фигуру, а, напротив, подчеркивающих все изгибы красивого тела танцовщицы.

Вера тотчас догадалась, кто перед ними. Сильвия Боннар!

Прямые рыжие волосы, расчесанные на прямой пробор, она закладывала за чуть оттопыренные, как у японки, уши, минимум макияжа, на веках стрелки, которые способна нарисовать только колдунья, до того идеальными они были, в руке – маленькая сумочка Boarini Milanesi и золотистый айфон, на ногах – высоченные шпильки. Она словно плыла над полом. Но, несмотря на расправленные плечи и уверенные движения, в лице ее было нечто располагающее, приятное: улыбка – нежная, складки вокруг рта и поперек лба – трогательные. Ей было около пятидесяти, и она этого не скрывала, неся свой возраст с достоинством королевы.

– Добрый день, – проронила она, обращаясь ко всем сразу, но тотчас повернулась к Эмилю и с улыбкой коснулась его плеча. – Рада вас видеть. Как ваша сестра? Ей стало лучше?

– Да, спасибо. – Эмиль старался не быть грубым, но повел плечом, делая движение, будто сбрасывал руку Сильвии. Она деликатно сняла пальцы.

– Мой покойный супруг был очень вам благодарен за то полотно Брейгеля. На кону стояла его репутация, и вы ее спасли. Я надеюсь, что Зоя быстро поправилась. Она по-прежнему проводит экскурсии?

– Да.

– А вы, я полагаю, знаменитая Вера Максимова из Санкт-Петербурга. – С теплой улыбкой супруга Ардити протянула ей руку.

– Здравствуйте. – Вера сжала ее пальцы, отметив, что они горячие и сухие. Эмиль учил ее никогда не пожимать рук, не отметив при этом температуру и влажность кожи – это тоже может многое сказать о человеке. Например, если руки сухие – человек не испытывает стресса. Сильвия Боннар выглядела уверенной в себе женщиной.

– Вы до сих пор слывете легендой. Я рада, что теперь знакома с вами лично. Тот человек, которого вы разоблачили прошлой осенью, заслужил свою участь. Но вы рисковали всем ради прав женщин. Это восхищает!

– Благодарю, – покраснела Вера.

– Полагаю, вы здесь по поводу смерти Рене?

– И по поводу Даниеля, – резко встрял Ксавье. – Они считают, что мы его разыгрываем.

– Это из-за картины Бэнкси, которую пришлось продать? Из-за «Девочки»? – Улыбка Сильвии померкла.

– Не только. Он слышит голоса и винит в этом нас.

– Ксавье, – прервала его Сильвия чуть резче, чем, вероятно, хотела. – Давайте отпустим Марго и уединимся в кабинете?

Глава 8. Наказание Марсия

Среда, 5 апреля

Утро Веру встретило завыванием сирен с улицы и грохотом с потолка. Она вскочила и села в постели, со страхом слушая, как дрожит стена, за которой была лестничная клетка, – точно от топота ста тысяч ног в тяжелых военных сапогах.

Она быстро натянула на белую футболку, в которой спала, желтый свитер, надела джинсы и побежала открывать дверь. Мимо двери пронесся отряд спецназа BRI, за ним следовали несколько полицейских с красными повязками. И все они бежали на четвертый этаж. Что могло случиться?

Вера быстро влезла в кроссовки и помчалась за ними.

Дверь в квартиру Эмиля была раскрыта нараспашку. Спецназовцы наводнили прихожую и гостиную, шныряли по комнатам, держа на изготовку винтовки. Черные фигуры с белыми надписями BRI мелькали повсюду. В стерильно чистом кабинете Эмиля, за его тремя огромными экранами, теперь потухшими, восседал какой-то парень, отсоединяя провода и блоки. Папками шефа занимались две женщины в пиджаках и с повязками Police. На Веру никто не обращал внимания, лишь пару раз грубо велели выметаться.

Ее окликнул из гостиной Кристоф Герши.

– Боже, что могло случиться? – подлетела к нему Вера. – Эмиль что-то натворил?

Начальник полиции смотрел на нее молча долгую минуту, потом провел рукой по светлым, коротко стриженным волосам с проседью и вздохнул.

– Что вчера произошло у Ардити? – наконец спросил он, продолжая глядеть на Веру устало.

На нем была все та же черная потертая кожаная куртка, застегнутая до горла, и офисные черные брюки. Из-под воротника выглядывал застарелый шрам от ножевого ранения. Никто бы не сказал, что этот сорокапятилетний мужчина со смуглым лицом и светлыми глазами, немного похожий на Бельмондо из «Профессионала», – начальник парижской уголовной полиции. Так, простой следователь, никого пафоса и гонора, присущего власть имущим. И только по глубине взгляда можно было определить, что за его плечами годы изнурительной службы.

– Ничего особенного не произошло! Мы немного поговорили с младшим сыном покойного Ардити. Потом пришла его мать, она пригласила нас в свой кабинет и долго рассказывала про Даниеля, про то, что он с детства травмированный, в юношестве едва не погиб от неразделенной любви, и он не тот человек, который может встать во главе дома Ардити.

– И Эмиль ни с кем не повздорил? – приподнял бровь Кристоф. В его глазах скользнуло сомнение.

У Веры похолодел затылок.

– Разве только немного… – проронила она, обнимая себя за плечи и тотчас съеживаясь.

– Немного – это насколько?