Ты умрешь влюбленной

Юбер давал интервью. С бледным, потерянным лицом он сидел за своим размашистым антикварным столом, на котором теперь все было разбросано: бумаги, папки, канцелярские принадлежности фирмы Montblanc, – и объяснял журналисту с микрофоном, что совершенно не причастен к этому происшествию, его племянника, скорее всего, подставили, чтобы он не лез в очередное расследование, и в этом могли быть замешаны Ардити. Возле него стояла бутылка с коньяком, он периодически трясущимися руками наливал в бокал двойную порцию и опрокидывал ее в горло. Вера несколько минут стояла в дверях, смотрела, как он пытается выгородить себя, Эмиля и их детективное агентство, как он поглощает алкоголь огромными глотками.

В конце концов Венсан Берто вывел всех спецназовцев, раздал задания следователям. Телевизионщиков выгнал Кристоф, и они вчетвером остались в кабинете Юбера.

– Итак, Вера, – начал Кристоф, усевшись боком на стол, – без вас мы не поймем, что произошло. Рассказывайте.

Юбер откупорил коньяк и вновь плеснул себе в бокал.

– Вам, господа, не предлагаю, вы при исполнении. Вера, не хотите ли глоток винтажного «Де Фуссиньи»?

Вера, забравшаяся с ногами в кресло-тюльпан темно-зеленого сукна, покачала головой. Она натянула широкие рукава желтого свитера на ладони и обняла себя руками.

– Эмиль был зол на Ксавье, но только поначалу, – проговорила она. – Ксавье задирался, когда замечал, что мы его проверяем. Он хорошо разбирается в социальной инженерии, хвастал этим. Сказал, что на него работают лучшие профайлеры и компьютерщики. Потом пришла его мать, мы сели разговаривать. Эмиль затих, даже как-то подзабыл, что играет роль плохого полицейского и должен задавать вопросы в лоб, в то время как я – проективные. Ксавье тоже затих. Оба они едва ли пару слов при Сильвии сказали. С ней одна я разговаривала.

Вера помолчала, вспоминая вчерашнюю встречу.

– Я думаю, у Ксавье были все возможности взломать Эмиля и подстроить похищение картины, – сказала она, – чтобы сбить его с дистанции. Эмиль очень твердо дал понять, что найдет убийцу Рене Ардити. – Вера вспомнила лицо, с которым шеф смотрел на Ксавье, уверяя, что сделает все для расследования. – Он не шутил. А сегодня – такое! Одно из двух: либо Ксавье его подставил, либо Эмиль задумал что-то. Третьего не дано.

– А о чем вы говорили с Сильвией Боннар? – спросил Кристоф.

Вера посмотрела на развалившегося во втором кресле-тюльпане Венсана Берто. Почему этот невзрачный и вялый грубиян назначен начальником BRI? Вере он совершенно не понравился с первых минут знакомства.

– О Даниеле, – ответила Вера. – Эмиль сразу же раскрыл им все козыри, сказал, что его хотят свести с ума с целью лишить права быть узуфруктом.

– Я слышал, он сам не хочет наследства.

– Да, но отказаться от наложенного на него права узуфрукта можно только через суд. И Даниель уже поднял этот вопрос.

– Работая без адвоката. Что странно, – заметил Юбер, перекатывая коньяк в бокале и наблюдая, как лоснится тонкое стекло. Слава богу, он перестал трястись и вновь обрел достоинство. – Это значительно тормозит процесс.

– Вы не знаете Даниеля, – встрепенулась Вера. – Он человек творческого полета, он художник и поэт.

– Хорошо, – прервал ее Кристоф, нетерпеливо подняв ладонь.

– Подождите, – нахмурилась Вера, понимая, что ее не хотят слушать. Видимо, у Кристофа, как и у Эмиля, было предубеждение против старшего сына Ардити. – Но как раз с Сильвией мы говорили о его нраве, характере и привычках. Самое интересное, ее мнение о пасынке полностью совпадает с мнением Зои. Ребенком Даниеля воспитывали на страданиях. Его мать решила повторить на нем судьбу Сальвадора Дали, чтобы ее сын вырос выдающимся художником. Считала, что только через страдания можно получить доступ к вдохновению. Вы ведь, скорее всего, уже обо всем этом знаете, комиссар.

Вера закончила на обиженной ноте. Ее расстраивало то, что даже такие светила сыска склонны впадать в самую распространенную когнитивную ошибку, чрезмерно доверяя своей компетентности.

– Мы должны сконцентрироваться на том, – настаивал она, – чтобы выяснить: кто подставил…

– Кролика Роджера, ага, – перебил ее Берто и зевнул, усевшись в кресле вразвалку. – Если хотите мое мнение… А я знаю Эмиля довольно давно. Этот человек, если втемяшит себе в голову что-то, он этого добьется. У него просто другого способа проводить время нет. Ни жены, ни детей в его тридцатник, любит играть в компьютерные игры. Это ему быстро надоедает, и он ищет себе приключения на задницу в реальности. Его надо найти, заставить выйти на связь, пока не наломал дров.

Весь вид Берто говорил о том, что он не станет смотреть на поступки Эмиля сквозь пальцы. Кристоф глянул на него не без тревоги, которую попытался тотчас подавить.

– Что еще вы можете сказать о Даниеле Ардити? – обратился он к Вере.

Та сидела, прикусив губу. Кажется, Эмиль крепко влип, и Кристоф уже не сможет его покрывать, как раньше. Не все в уголовной полиции разделяют любовь к взбалмошному племяннику шефа.