Творцы русской идеи

³⁷ Бердяев Н. О назначении человека. С. 310.

³⁸ Бердяев Н. Русская идея. Париж, 1971. С. 10.

³⁹ Там же. С. 11.

⁴⁰ Там же. С. 27.

⁴¹ Там же. С. 38. Крик отчаяния — не способ философствования. Приходится согласиться с Г. Флоровским: «Чаадаев не был мыслителем в собственном смысле слова. Это был умный человек» (Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 248).

⁴² Бердяев Н. Русская идея. С. 45.

⁴³ Леонтьев К. Соч. М., 1912. Т. 5. С. 351.

⁴⁴ Бердяев Я. Константин Леонтьев. Париж, 1926. С. 173.

⁴⁵ Бердяев Н. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907. С. 27.

⁴⁶ Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского. Париж, 1968. С. 49.

⁴⁷ Там же. С. 52.

Глава девятая ОТ МАРКСИЗМА К ИДЕАЛИЗМУ (БУЛГАКОВ)

Творческий путь Сергея Николаевича Булгакова (1871–1944) принято делить на три этапа: до 1903 года — марксистский (преимущественный интерес к политической экономии), 1903–1925 — религиозно-философский (в духе теории всеединства, В. С. Соловьева), после 1925-го — богословский (не ортодоксальный, повлекший за собой обвинение в ереси). Наше внимание, естественно, будет приковано ко второму периоду, начало которому положил сборник статей «От марксизма к идеализму» (1903), указавший общий вектор духовного развития автора.

Это удивительная книга. Под одной «крышей» (в одном переплете) здесь собраны статьи марксистского плана и их автоопровержение. К марксизму Сергей Булгаков пришел, вырвавшись из-под влияния отца, священника в городе Ливны Орловской губернии, где будущий философ появился на свет и окончил духовное училище. Определенный затем в Орловскую семинарию, он оставляет ее, заканчивает гимназию, а затем юридический факультет Московского университета (по кафедре политической экономии). После стажировки за рубежом (знакомство с Бебелем и Каутским), защитив магистерскую диссертацию «Капитализм и земледелие», он преподает политическую экономию в Киевском политехническом институте. Его кредо: «…Единственным учением, фактически вводящим социальные явления в систему научного опыта и удовлетворяющим основным требованиям социологического познания, является так называемое материалистическое понимание истории Маркса и Энгельса… Пишущий эти строки думает, что не только формально, но и по содержанию своему развитие социальной науки тесно связано с развитием социального материализма»¹. В предисловии к сборнику, в котором Булгаков прощается с марксизмом, он признает: «…Я стремился верою и правдою служить марксизму, стараясь, насколько хватало моего уменья, отражать нападения на него и укреплять незащищенные места, и этой задаче посвящены были — прямо или косвенно — решительно все мои работы. Но совершенно помимо моей воли и даже вопреки ей выходило так, что, стараясь оправдать и укрепить свою веру, я непрерывно ее подрывал»². Кант для Булгакова был всегда «несомненнее», и он «считал необходимым поверять Маркса Кантом, а не наоборот»³.

Но основные сомнения закладывал Достоевский. Перед Булгаковым встает карамазовский вопрос, стоит ли социальная гармония «слезинки ребенка». Даже в «пору наибольшего увлечения марксизмом» Булгаков не забывает проблему зла и насилия. Решение проблемы — у Владимира Соловьева. Об этом статья «Что дает современному сознанию философия Соловьева?». Булгаков убежден: «…Система Соловьева есть самый полнозвучный аккорд, какой только раздавался в истории философии»⁴. Альфа и омега учения Соловьева — положительное всеединство. Мы знаем, что это такое, Булгаков помогает уточнить это понятие: мир состоит из личностей; так считал и Лейбниц, но у последнего личности не имеют контакта друг с другом (монады лишены «окон»), не ведают друг о друге. У Соловьева они связаны узами любви. У Маркса ничего такого нет. Отсюда и бесцеремонное отношение к человеку, люди для Маркса — алгебраические знаки, их назначение — быть средством. «Для него проблема индивидуальности, абсолютно неразложимого мира человеческой личности, интегрального ее естества не существует»⁵. Маркс растворил индивидуальное в социальном. «…Когда человек упразднит свою индивидуальность и человеческое общество превратится не то в Спарту, не то в муравейник или пчелиный улей, тогда совершится человеческая эмансипация»⁶.

Религиозный характер марксизма для Булгакова несомненен. Предвосхищая известные мысли Бердяева, он пишет, что это светский вариант ветхозаветной эсхатологии, а Маркс — «религиозный тип», ветхозаветный пророк. «В основе социализма как мировоззрения лежит старая хилиастическая вера в наступление земного рая… Избранный народ, носитель мессианской идеи заменился пролетариатом»⁷.